Жена алхимиков, или Тайна «Русского Нострадамуса»

Через тот отвод человеку можно что хочешь внушить. Внушил больному, что он здоров – он и выздоровел. Внушил, что потоп – он на стол полезет. Говорилось там, что египтяне наливали в лампу, вычищенную до блеска, ароматное масло. Лампу вешали на веревку, которая к потолку привязана. Если ту лампу раскачать и глядеть на неё долго, то начинаешь будто засыпать, но не спишь. А когда насмотришься, то сам не свой становишься, что тебе скажут – то и делаешь, что внушат – то и видишь. Попробовал я это на себе. Главное, думаю, чтобы блестело и качалось. Только не доверяю я никому себе внушать. Я решил сам себе придумать, что видеть.

Взял я веревку тонкую, на неё повесил перстень с бриллиантом. Повесил так, чтобы качалось, и свечей зажёг, чтобы камень в их свете сиял. Задумал я себе белого коня увидеть. Раскачал перстень, смотрю на него. Смотрел, смотрел, слышу, вроде фыркает кто-то в комнате.

Я от камня глаза отвёл и вижу – конь. В точности такой, как я себе представил. Пробовал это я в подвале, лестницы тут узкие, двери маленькие. Сюда если конь и войдёт, то только ползком, да и то может не пролезть. А он стоит посреди комнаты, ушами стрижёт.

Ну, думаю, молодцы египтяне, надо же до такого дойти! Обошёл я вокруг коня, погладил его. Настоящий, как есть настоящий. Не знал бы я, что всё это отвод глаз, не сомневался бы. Решил я, хватит мне на него пялиться, пора бы его и спровадить. Кольцо остановил, глазами поморгал, потом снова в то место смотрю, где конь был, а он-то никуда не делся.

Я когда книгу ту читал, как разобрал про то, как глаза отводить, так сразу и попробовал. А до того, как от наваждения избавиться, не дочитал. Схватил книгу, читаю, а там такое пошло, что вовсе не разберешь. Ну, читать продолжаю, а сам на коня поглядываю. Не хватало еще, думаю, чтобы кто вошёл. Увидят, как я в пустое место смотрю, скажут, что ума лишился. Нашёл я всё-таки как всё вернуть назад.

А сказано там, что того, кто наяву спит, нужно разбудить. В ладоши, например, хлопнуть. Так я и сделал. Хлопнул – и исчезло наваждение. Да, думаю, как это к делу приставить, пока неясно, а вот забава получится великая.

Тогда Пётр еще был жив. Я ему эту штуку показал. Он сначала не верил, а потом говорит: «Льва хочу увидеть». Я его усадил, перстень раскачал, потом говорю ему: «Лев». Смотрю, он уставился в пустой угол и шпагу из-за пояса тянет.