Жена бандита

– Алекс? – Я всматриваюсь в его лицо. – Алекс! – восклицаю уверенно.

Алекс… Бог мой, это же Алекс!

За прошедшие пять лет он сильно возмужал! Выглядит лет на тридцать, а то и все тридцать пять. Сейчас его кудрявые волосы коротко острижены. Алекс отрастил щетину и густую короткую бороду. Лицо огрубело, оно очень загорелое, с обветрившейся кожей.

Я едва узнаю в нём мажора из прошлого. Когда мы познакомились, Алекс выглядел беззаботным и весёлым прожигателем жизни. Но сейчас передо мной стоит мужчина. Взрослый, серьёзно настроенный мужчина.

Он очень сильный – думаю, ненароком посмотрев на его накачанные плечи и натруженные пальцы.

Надо приветствовать его. Отца моего сына.

Мы же встречались в прошлом. Я была влюблена, он тоже говорил мне о любви…

Когда приключилось несчастье, Алекс пропал из моей жизни. Но я не держала на него зла. Я хорошо знала, на что способен его отец. Винила Артура во всех своих бедах. Вспоминала об Алексе с небольшой грустью и смирилась с тем, что он исчез из нашей жизни…

Мы были любовниками. Много занимались сексом. Мы…

Было много всего. Но я не могу вспомнить об этом сердцем. Многое хранится в моих мыслях, но только не в сердце. Вспоминая самый жаркий момент, я не испытываю ни грамма возбуждения.

Пустота. Передо мной стоит взрослый мужчина. Не парень-Алекс из прошлого. Но кто-то другой. Незнакомец. Я не знаю о нём ничего.

Поэтому вместо того чтобы обнять его, протягиваю ладонь для рукопожатия.

Алекс хватается за нее и крепко сжимает. У него очень мозолистая и шершавая кожа. Алекс из прошлого не занимался физической работой, но Алекс из настоящего много трудится руками.

Ему не хватает рукопожатия. Он дёргает меня на себя. Я падаю в его объятия. Резкие, сильные и пахнущие мускусным, кисловатым потом. Мой нос чиркает по его шее, собирая запах. Всего миг, но я окончательно понимаю, что мой мужчина – это Хантер. Не кто-то другой, не любовник из прошлого. Только Хантер. Меня ведёт только от запаха его тела, пусть даже потного и покрытого кровью. Мой мужчина. Этим всё сказано.

Но сейчас меня грубо обнимает и лапает чужак. Он сминает мою талию и хватает за попку.

Через мгновение влажные губы накрывают мои. Я задыхаюсь от запаха его дыхания – табак и арбузная жвачка. Получается что-то не очень приятное на вкус. Алекс раздвигает мои губы языком и долбится им до глотки. Влажный, скользкий язык движется во рту, как угорь. Я едва сдерживаю тошноту.

Не получив ответа, Алекс отстраняется.

– Скучала по мне, Анюта?

Я вздрагиваю от этого обращения, сказанного на славянский манер. Оно звучит чуждо для меня. Совсем забыла, что Алекс называл меня так.

Он усмехается. Как-то нехорошо. Со злобой.

– Вижу, что не скучала.

– Я думала… Я не знала, где ты и что с тобой. Я думала, что тебя убил отец. Ходили такие слухи… А ты жив. Ты был жив всё это время!

Алекс усмехается.

– Да. Я уже не тот пацан, но ты не меняешься. Цветёшь… – он прижимается носом к моей шее и проводит по ней. – И пахнешь. Пахнешь другим мужиком. Ёбарем. Его запах на тебе!

Алекс гневно смотрит мне в лицо. Ноздри его носа хищно трепещут. Сейчас в нём больше проглядывает восточных черт, чем европейских. Миндалевидные глаза темнеют, наполняясь презрением.

– Мама, мы едем? – спрашивает Хантер, выглядывая с заднего сиденья арендованной машины.

– Скоро поедем, милый!

Взгляд Алекса жадно бросается в сторону Хантера.

– Это мой сын. Мой сын, да? Он знает, что я его отец? Или нет? Как его зовут?

– Его зовут… Хантер.

– Хан-тер…

Алекс разделяет это слово по слогам и растягивает каждую гласную букву. Внезапно я вспоминаю, что у правды всегда есть две стороны. Твоя и противника. Я считаю Хантера спасителем. Для Алекса же он – убийца отца. К тому же я назвала сына его именем. Алексу это не нравится. Я отодвигаюсь, холодея от страха. Но бежать оказывается слишком поздно.

Алекс хищно двигает рукой, прижав её к моему живота. В его кулаке зажат нож. Сейчас Алекс щекочет мой живот кончиком ножа. Притягивает меня к себе за шею, шепча на ухо:

– Я искал тебя. Долго… Оказывается, ты всё время была у меня под носом. Стерва…

Нож надавливает сильнее. Кожу разрезает болью. По животу течет тёплая кровь. Я кусаю губы от мучительной агонии, ведь Алекс не останавливается. Он медленно, по миллиметру вспарывает кожу.

– …Я следил. За тобой. За Моим сыном. Он мой. А ты, сука, назвала его именем убийцы моего отца.

– Алекс, послушай… Алекс, умоляю!

Он зажимает мой рот свободной рукой, пахнущей машинным маслом и дорожной пылью.

– Слишком рано умолять, потаскушка. Слишком рано! Итак… Дай команду моему сыну. Пусть пересядет в мою машину. Как можно живее! Ну же…

– Он увидит на мне кровь и может испугаться, – робко возражаю.

– Сын ничего не заметит! Потому что я поделюсь с тобой своей жилеткой, – ухмыляется в лицо. – Поживее. Времени в обрез!

– Что ты задумал? – спрашиваю со слезами на глазах.