Жена-беглянка (СИ)

Я так и сказала. И теперь сидела, дожидаясь Мэта, в нетопленом и неухоженном зальчике бывшей закусочной при бывшей заправочной станции, притулившейся на пятачке между двумя путепроводами. Выбор места и времени Мэт оставил за мной, но всё решил Эл…Сквозь пыльную стеклянную стену было видно обветшалый навес над пустыми заправочными колонками, за ним, в отдалении, приподнятый участок окружной дороги, а справа — склон холма, в который врастала опора двухуровневой эстакады на выезде из города. На склоне резвились четверо подростков с суб-досками, способными скользить по любой относительно гладкой поверхности. Опасные игры, учитывая, что внизу пролегала ещё одна дорога. Но когда дети бывали осторожны? Под новое длинное пальто из чёрного драпа с начёсом я надела тёплый свитер, однако к тому моменту, как в поле зрения показался белый "кугуар", успела слегка продрогнуть. Подъезд к заправке со стороны эстакады из закусочной не просматривался. Как и пологий серпантинный спуск к нижней дороге."Кугуар" неторопливо обогнул навес и остановился по другую его сторону у бордюра — носом к выезду. Занятно. Мэт опасался, что придётся быстро удирать? Он был одет в тёплую куртку. Знал, куда ехал. Неторопливо осмотрелся, толкнул дверь и подошёл к моему столу. — Здравствуй, Симона. — Здравствуй, Мэт. Он выдвинул чёрный облезлый стул, оглянулся на стеклянную стену, явно недовольный тем, что окажется спиной к выходу, но всё-таки сел напротив меня. Только сначала проверил, нет ли на сидении пыли. Пыли не было — Котёнок и Щенок всё вытерли. — Странное место ты выбрала. Трудно было не согласиться. Я предпочла бы кафе, в крайнем случае людный парк, а не эту неприютную пустошь. — Ты же хотел без свидетелей. Тут их точно нет. Владелец заправки разорился, и Талхары подумывали купить её — раз их интересы распространялись теперь и на элементы субстанции."Лишних глаз там не будет, — напутствовал меня Эл. — Так что держись понаглее. Требуй развода. Будет артачиться, припугни скандалом. Мол, сынок главы концерна "Даймер" думал, что с переселенкой можно не церемониться, попользовался и вышвырнул без гарантий и компенсации. Из этого такую шумиху можно раздуть… Семейка ещё и приплатит, чтобы вам мирно разбежаться. Если что, мои парни поблизости. И не трусь, у нас в департаменте всё схвачено…"Тогда зачем отправлять меня на эту встречу? Некоторое время мы молчали. Мэт смотрел на меня, я смотрела на косогор и подростков. Он заговорил первым — Даже не спросишь, зачем я тебя позвал? — Мне всё равно, — ответила, не повышая голоса. — Шантаж — это низко. Не ожидала от тебя. — Послушай, Симона, — Мэт поставил локоть на стол, сжал пальцами переносицу. — Не знаю, почему ты выбрала его, из любви или из расчёта. Это не моё дело…Его ладонь расслабленно скользнула вниз, заслонив нижнюю часть лица. Как-то я читала о языке жестов: когда человек прикрывает рот, он говорит неправду. — Полагаю, нас подслушивают, — Мэт плотно сомкнул пальцы, и его голос зазвучал глуше. — Это не проблема, моё суб-кольцо создаёт акустический экран. Но среди чурилов есть умельцы, которые читают по губам. — Смешно, честное слово, — возмутилась я. — Может быть. И всё-таки прошу тебя прикрыться. Пожалуйста, Симона. Он произнёс это очень мягко, без нажима, и я… послушалась. Всё-таки Мэт знал, как на меня воздействовать. С самого начала знал…А ещё он мог быть прав. Для чего-то же Эл заманил нас в это безлюдье. Снаружи подсматривать неудобно: Мэт сидел спиной к стеклянной стене и меня загораживал. Да и безлюдье тут относительное: подростки откочевали со своего пригорка к нашей заправочной станции. Неужели наблюдатель — среди них? Или нас снимает тайный светописец, припрятанный на стене, среди пустых скособоченных прилавков? Запись получится весёлая: сидят двое, зажав себе рты, и — тишина-а-а… — Ты в опасности, Симона, — вдруг сказал Мэт. — Погоди, не спорь, выслушай меня. Ты никогда не спрашивала, в чём мой талант…Завладев моим вниманием, он позволил себе паузу и дальше заговорил не торопясь — Ты видишь анимы, я вижу угрозу одного человеку другому. Как маленькое грозовое облако над головой. Это не дар предвидения. Естественная смерть, болезни, несчастные случаи, стихийные бедствия, неожиданные происшествия — ничего этого я чувствовать не умею. Только злой умысел. Если злоумышленник находится рядом с жертвой, я вижу, как от него к ней тянутся своего рода щупальца. Когда я ушёл из концерна, мой приятель по Умсфорду как раз набирал людей в иностранный отдел. Я подумал: почему нет? На службе закону мой талант может приносить пользу. Он умолк, дожидаясь, когда я наконец пойму. — Хочешь сказать, Эл Талхар представляет для меня угрозу? Он планирует меня убить? Ужасно глупо. Зачем? — Угроза не всегда означает смерть. — Мэт был серьёзен. — По крайней мере, скорую. Но в этом браке тебя не ждёт ничего хорошего. Как будто я не знаю! Да мне думать страшно о том, что будет через месяц. — Дело ведь не в чувствах, не в виде на жительство и не в деньгах, я прав? — он смотрел так пристально, что я невольно подняла глаза — и потерялась в его зрачках, как в звёздном небе. — Чем он тебя поймал? Молчишь? Я навёл справки. Хотел понять, что изменилось в твоей жизни за ту пару дней после аварии, и не нашёл ничего, кроме одной вещи… Это связано с арестом твоего брата, да? Нельзя было смотреть ему в глаза! Я изо всех сил постаралась скрыть испуг, но должно быть, выдала себя какой-то безотчётной моментальной реакцией. Может, ресницы дрогнули, или зрачки расширились, или лицевые мышцы напряглись. Мэт удовлетворённо выпрямился. — Что он тебе пообещал — купить судью? Или взорвать тюрьму? Я крепче зажала себе рот. Признаться нельзя — и молчать сил нет. Запоздало отвела взгляд и уставилась на мальчишек, вздумавших гонять вокруг заправочных колонок. Сквозь толстое стекло долетали обрывки их возбуждённых воплей. — Можно сделать по-другому, Симона. Я знаю пару первоклассных адвокатов, знакомых с татурским правом. Об оплате не беспокойся. Уверен, они справятся с вашими крючкотворами. Заодно поднимем прессу. Твой брат выпускал журнал, верно? Значит, это вопрос корпоративной солидарности. Твоя работа на "В своём кругу" тоже кстати. У нас журналисты стоят друг за друга. Эл был прав, запрещая мне видеться с Мэтом. Пять минут — и он меня почти убедил. Я так хотела ему верить! — Тебе не нужно возвращаться к Талхарам, Симона. Поедем со мной. Сейчас. — А если не поеду, ты сдашь меня департаменту? — Святое Облако, нет, конечно! Это был предлог, ты же понимаешь, — он побарабанил пальцами по столу. — Симона, о чём тут раздумывать? Идём! В его голос прорвалось недовольство. Словно он устал притворяться мягким и доброжелательным. Словно сейчас взорвётся. Мне стало не по себе.