Жена без памяти

- Папа, а где мамочка? Где мамочка? – бьется в истерике малыш, но отец только нервно дергает головой, отворачивается и дальше ковыряется в бумагах.

Потом, когда-то, Артур перестал спрашивать отца, где мама. Он привык, что ее нет. Взрослея, он по крупицам, из слов няни и отцовских реплик понимал, что отец выгнал маму, пока Артур спал в своей детской. Не дал даже попрощаться с сыном. Ненависть к отцу росла вместе с мальчиком, лишенным мамы и ее тепла…

На кухне Элла как раз только накрыла на стол, Артур попросил Нику:

- Посиди со мной…

Она кивнула, и Смольнов поторопился к себе, чтобы переодеться.

Когда вернулся, Ника все так же сидела ровно на том же месте, ожидая его. Испуганная Элла замерла в углу, ожидая поручений.

- Идите Элла… отдыхайте…

Глаза домработницы расширились от удивления. Никогда в жизни он не был с ней так вежлив…

Она, все еще не веря в это, аккуратно отступала из кухни, в любую минуту готовая к чему угодно.

Он вновь посмотрел на жену, на ее отсутствующий взгляд. Интересно, о чем она все время думает?

- Поужинай со мной, - тихо попросил Артур, и Вероника согласно улыбнулась.

Глава 13

НИКА

Вероника молча наблюдала, пока муж ужинает. Сама она к еде даже не притрагивалась, сейчас ей было совсем не до этого.

Наконец, прикинув и так и эдак, Ника решилась:

- Расскажи мне, пожалуйста, про родителей, - глядя ему прямо в глаза, попросила она.

Очень похоже, что сейчас, самое время, чтобы узнать то, что волнует её едва ли не больше всего.

- Про чьих? – Артур удивленно уставился на жену. Вилка с наколотым куском мяса застыла воздухе.

Кажется, она смогла его удивить.

За окном резкий порыв ветра ударил веткой яблони по стеклу. Артур вздрогнул, и Ника в очередной раз поняла, что не такой уж он и сильный. А все больше строит из себя крутого. И что-то его бесконечно тревожит, что-то из прошлого.

Мальчишка…

- Про моих, - спустя короткое молчание, ответила она.

Муж пожал плечами.

- Что именно ты хочешь узнать?

Ну и как ему объяснить? Он что, сам не понимает, что именно ее интересует? «Ну хорошо, милый, будем тебе все разжевывать, раз тебе так нравится.»

 - Например, почему они до сих пор ни разу не позвонили мне?

- Ты правда хочешь знать? -  Артур морщась отложил вилку и с легким сожалением взглянул на Веронику.

По крайней мере ей так показалось, что это было сожаление. Но вот к чему именно она так и не поняла. То ли ему было жаль ужина, и того, что он просил посидеть с ним, то ли ее, Веронику. А если и ее, то Настоящее ли было это сожаление?

- Если спрашиваю, значит хочу, - она пожала плечами, как бы говоря «как хочешь, конечно, дело твоё…я не настаиваю».

Артур, так и не доев, встал из-за стола, со скрипом отодвинув стул, и сам же поморщился от этого скрипа.

- Я очень не хотел, чтобы ты задавала это вопрос. Правда…

- И все же? Мне правда нужно услышать это, пойми, - тут она, не выдержав, привстала со своего места, испугавшись, что все-таки он не скажет. – Они хотя бы живы?

Артур подошел к окну, дохнул на него и провел пальцами по запотевшему стеклу. Повернулся к ней и чуть наклонив голову, спокойно ответил:

- Да. – ответил он, - Но ты всегда говорила, что если они умрут, то ничего не изменится. По крайней мере в твоей жизни.

Вероника почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Неужели она могла такое сказать?

Он подошел и провел рукой по ее волосам.

- Прости…я потому и не говорил тебе о них. Не хотел тревожить душу.

Вероника вскочила, небрежно сбросив его куру со своей головы, не задумываясь, что мужу это может быть неприятно.

- Но почему? Что не так? Ведь есть же какая-то причина для таких слов?

Артур вновь поморщился, будто у него разболелся зуб. Включил кофеварку, приготовил чашку для себя, Вероника не пила кофе, и только тогда ответил:

- Все просто. Ну или не очень… короче, твои родители алкоголики. В самом ужасном понимании этого слова... Это по твоим же словам, - уточнил он, резко развернувшись и глядя ей прямо в глаза… приблизился так, что между ними поместился бы только лист бумаги и в лицо выдохнул:

-  Ты говорила, что все детство провела среди пьяниц, не видя материнской любви. Что мать твоя любила только отца, и пить начала с ним, забыв про тебя. Что росла ты в жуткой бедности, и сама попросилась в детский дом, когда тебе стукнуло четырнадцать. Правда сбежала оттуда очень быстро к тетке, которая тоже пила, но хотя бы по-своему тебя любила. Немного... Потом тетка умерла, и ты еще год прожила совсем одна. А потом продала ее дом и переехала сюда. Довольна?

Все это он высказал буквально на одном дыхании, а Ника застыла на месте, ни жива ни мертва. Она сразу ему поверила, сложно было не поверить. Такое точно не придумаешь, и не сыграешь.

И свой сон она сразу же вспомнила, где, будучи маленькой девочкой трепала несчастную куклу, прося любви. И то, что ей так и не звонили родные люди тоже говорило «за». Она резко отстранилась от мужа, закрыв глаза рукавом, и отвернулась.

- Ты все еще хочешь им позвонить?

Вероника не знала, хочет ли... Просто одно дело узнать от кого-то, и совсем другое услышать собственными ушами.