Жена без срока годности (СИ)

Издевается? Не вопрос, утверждение. Мне утверждаться за его счет не надо. Отвернулась, проглотив ругательство. Если сердится, значит, не прав… Разве можно чувствовать себя правым, из чистой прихоти оставив жену с ребенком в чужой стране и чужому мужчине. Неужели реально верил, что никто на его “добро” не позарится? Ну да, никто и не зарился — такие жесткие американские правила поведения и волка по-собачьи скулить заставят. Но неужели Андрей так низко меня ценил? — Волшебные дырки в ушах? — услышала я затылком.

Не обернулась. Шла за толпой в надежде дойти до буфета. Кажется, нужен коньяк. Шампанское — это для детей, а не их родителей…

— Андрей, что тебе от меня нужно? — обернулась я уже на пороге буфета, встав в хвост очереди.

— Я уже сказал — посоветовать, во что вложить деньги, — ответил Андрей серьезно. — Ты должна быть в этом заинтересована, как никто другой. Что мое, то твое… После моей смерти, а я уверен, что ты проживешь намного дольше меня.

Я зажмурилась — слез не было, была резь, настолько неприятно было смотреть в темное сейчас лицо Андрея.

— Что у тебя со здоровьем?

— Не знаю. Никто не знает. Сегодня здоров — завтра в могиле, все как у всех. Марина, мне некому больше оставить квартиры и счета — только тебе и сыну.

— А нам они не нужны. Сейчас нам ничего от тебя не нужно.

— Уверен, вы найдете этому всему применение.

— Отдай сбережения в фонд раковых больных, если уж на то пошло. Или детям-сиротам. Вот я завтра еду в детский дом. Возьми кого-то на поруки, в чем проблема?

— Во мне. Я не хочу играть в добренького дядю, не хочу.

— Жертвуй анонимно, — дернула я за край кармана на пиджаке, будто вкручивала в него купюру.

Не очень проворно — рука Андрея накрыла мою, распластав на сердце. Я не сосчитала его ударов — мои собственные перекрывали сейчас любые звуки, точно крещендо.

— Если бы я сказал, что это просьба умирающего, ты бы согласилась мне помочь?

— Но ведь ты так не скажешь? Это же не так? — процедила по чайной ложке в час.

— Это было почти так… Я так думал, — сжал он мои пальцы и опустил на уровень бокового кармана. — Много, о чем думал. О том, что толком и не жил. Ну… После тебя. Жены нет, детей нет, достижений тоже никаких… Как-то все серо и тускло. Для чего жил, зачем небо коптил? Как-то так… Думал, позвонить или даже приехать. Не для галочки, нет… Понимал, что я вам нафиг не нужен. Это для меня. Просто… Ну, рядом постоять. Пафосно, да?

Я ничего не ответила. На риторические вопросы принято просто вздыхать.

— Ну, я даже узнал, что можно визу не получать. Просто показать офицеру просроченную гринку…

— И что же не приехал? Меня легко найти было б… Я не прячусь. В соцсетях…

— Ну… Не умер, как видишь. Подумал и решил, да ну его нафиг, — по лицу Андрея проскользнула злобная усмешка.

Я попыталась вырвать руку — держит, точно клешней.

— Нужно ко всему подходить с умом. Мне необходимо хоть что-то ему предложить… Я про сына. Вот и подумал, что стартап был бы ему интересен. Я не настолько наивен, чтобы полагать, что буду интересен ему сам по себе. Знаем, плавали… У меня, слава богу, с деньгами все в порядке. Знаю, попросил бы — послал бы в душе, но дал. Гены, верно ж?

— С отцом не общаешься?

— Да какое там… — тут усмешка сделалась горькой. — Зачем? Он поныть звонит. Тоже ни семьи, ничего… Деньги я автоматически ему на карту отчисляю, так что есть у него есть, на что… А остальное… Раньше надо было.

— Я не настраивала Алекса против тебя, — вскинула я голову.

— Ну и мать не настраивала… Просто само так выходило…

— Что тебе надо? В гости сново хочешь?

— Поговори с ним сначала. Я не буду навязываться. Нет, так нет, я все пойму.

— Чего не сошелся-то ни с кем? Может, со вторым ребенком бы повезло…

— У меня есть дочь.

Андрей отпустил мою руку, и я поспешила спрятать ее за спину и сделать шаг по направлению к барной стойке.

— Сколько лет? — спросила против воли.

— В школу в следующем году идет.

Он протянул мне телефон. Девочка с бантиками — без мамы, в садике, под елкой.

— Не похожа на тебя, — сказала, не понимаю, зачем.

— Я о том же… Но я не стал делать тест на отцовство. Фамилия у нее мамина и вообще… В свидетельстве о рождении я не числюсь. Я просто выплачиваю содержание ее матери.

— Это как?

— Просто. Ну… Я ей говорил, что женат и не собираюсь разводиться. Она не верила. Не знаю, может и мой ребенок, хотя не должно. Может, решила, что можно попытаться с помощью ребенка меня шантажировать.

— Не твой. Так вот легко говоришь?

— Ну… У меня была одна осечка, которую ты мне так и не простила, как и я себе, — смотрел он с издевкой. — После Леши я стал умнее. Но ребенок не виноват, он не выбирает, у кого родиться. Мой он или чужой, какая разница. Он не виноват в своем рождении. Я даю достаточно, чтобы она вырастила свою дочь без проблем. Содержать бабу я не подписывался. Я просил ее сделать аборт, она решила шантажировать меня дальше. Я сказал, либо делаем тест, либо она уходит с небольшим содержанием. Ну, ее выбор денег и то, что я так ничего и не почувствовал к этой девочке, говорят не в ее пользу…