Жена без срока годности

— И оставить тебя одну в таком состоянии, чтобы ты через двадцать лет мне это припомнила? — хихикнул он совершенно глупо.

— Если будет эта встреча. Ты помирать собрался…

— Сейчас умру… От разрыва сердца.

— От оторвавшегося тромба быстрее… Андрей, убери с меня руки.

— Не хочу.

— Пожалуйста.

— Мне так хорошо…

— А мне нет. Мне плохо. Я хочу спать. Если пропущу сон, промучаюсь до утра.

— Я с удовольствием промучаюсь с тобой…

— Сказала же — нет. Я не собираюсь с тобой спать.

Руки вновь обрели силу, утратили ватность — и я перестала быть валенком — толкнула нахала в грудь, даже удержала его на долю секунды на расстоянии вытянутой руки, а потом наши груди встретились вновь и губы — в первый раз.

Я не стала отталкивать Андрея — глупо, по-детски, просто не стала целоваться с ним по-взрослому: зубы стиснуты, язык прикушен не им. Его язык уболтался и не победит моих верных солдат из слоновой кости. Ох, да — спокойствие сейчас слоновье: ну ведь надоест ему когда-нибудь мусолить мои губы и сам отвалится — насовсем. Прилип, как банный лист — ну так это все оттого, что в баню его часто посылала.

— За тобой должок, — наконец воспользовался Андрей языком по назначению.

Слишком близко, чтобы отвечать, слишком горячо его дыхание, чтобы бездумно обжигаться…

— У нас последнего секса не было.

Эти слова Андрея оказались волшебными — они откинули меня назад, на стул, на безопасное расстояние, и меня накрыло волной смеха.

— Да у нас никакого секса не было. Я хотела спать, просто спать…

— А я разве настаивал, хоть когда-нибудь?

— Нет, вот и сейчас не стоит начинать…

— Ты же говоришь, что я все делал неправильно. Пришло время исправить ошибки, не думаешь?

— Не думаю, — качнула я головой.

— Вот и не надо думать…

Я не подумала и оставила рот открытым — он поймал меня врасплох, и мне осталось только откусить ему язык, чтобы прекратил мотать мне душу дурацкими разговорами. Но Андрей не просил пощады, он только сильнее притянул меня к себе — настолько сильнее, что я соскользнула со стула ему на колени. Сидел ли он до этого на корточках, уже было неважно — теперь точно был на полу, и пол оказался холоднее всех тургеневских простыней. Покой? Спокойствие? Теперь это только снилось. Должок? Секс с выдержкой в двадцать лет? Прощание, чтобы поставить точку?

С Сунилом этой точки тоже не было. Окончательное решение о разводе мы принимали удаленно. Помнила ли я его поцелуи — просто не вспоминала. Вспомнила ли я губы Андрея — оказалось, что и не забывала.

Я решилась протестировать, что окажется глубже, рана, нанесенная мне бегством Андрея, или его нынешний поцелуй. Сразу озвучить ответ не получилось — и не только потому, что я больше не владела языком, который онемел в тисках когда-то до боли знакомых губ. Ответа просто не было. Язык безмолвствовал, а остальные части тела напряженно ждали, что же будет дальше…

Свободная кофта подарила рукам Андрея чрезмерную свободу, а меня эти руки сковали, собрав горячими подушечками пальцев кожу сначала на талии, затем под грудью, не стесненной из-за короткого сна бюстгальтером. Говорить о стеснении вообще не приходилось — нет ни языка, ни желания строить из себя недотрогу. Девичьему жеманству в наших отношениях не нашлось места: никакого ухаживания по сути и не было. Ну, если не считать купленный конспект шоколадно-букетным периодом… В наших отношениях было всего две фазы: полного игнора телесного и использования тел в полную силу все свободное от учебы время. Другого не было дано обстоятельствами свыше.

А что дано сейчас? Два взрослых человека, которым в сущности плевать, что о них подумает высокоморальное общество, в котором они не состоят. Секс так секс. Можно же просто получить удовольствие, сказать друг другу спасибо и разойтись, как в море корабли. В океане чужих надежд и чаяний будем тонуть по отдельности. Говорить больше не о чем. От разговоров мы плавно перешли к поцелуям. Может, первая встреча губ прошла не так гладко, как двадцать лет назад: были небольшие разногласия в движениях, но закончились, когда я передала всю инициативу Андрею и стала просто ждать.

Ждала, что скажет тело. Мозг давно уже решился на секс с незнакомцем. Если до утра забыть, как Лебедев с нами обошелся, то действительно, почему бы один раз и не согреться, не прибегая к помощи теплых носков и пухового одеяла, которые мне заменяли ночью паровое отопление?

Первая дрожь прошла незаметно. Растворилась в терпкости мужского одеколона. На смену ей тепло, увы, не пришло. Соски заострились, грудь отяжелела, но тело не возбудилось, грудь просто мешала, как при беге — хотелось отстегнуть ее и выкинуть. Только и всего…

— Андрей, ничего не выйдет, — сообщил мозг моего языку, который вспомнил наконец, для чего находится у меня во рту.

Поигрались, как говорится, и хватит. Я поймала под кофтой горячие, сухие, чуть шершавые пальцы и, сняв с груди, прижала их к животу — мы оба чувствовали пульсацию, но теплота до ног так и не дошла. Это могла знать только я. Ну а Андрей мог бы догадаться…