Жена без выбора

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‒ Твой брат совершил обряд призыва…

‒ Что?! ‒ морда варвара стала красная, сам он распыхтелся, вот-вот из ноздрей дым повалит. ‒ Тардас не мог так поступить.

‒ И все же он поступил именно так ‒ осквернил это священное место самым ужасным образом. За триста лет своего существования эти стены не видывали такого святотатства. И это еще не все…

‒ Где он? ‒ Ягойлон не дослушал, но приготовился, видимо, творить суд над братом. Кулачищи величиной с волейбольный мяч сжались в тугие канатные узлы. Страшно представить, что произойдет, решись он воспользоваться своим притороченным к поясу мечом, колоссальных, надо сказать, размеров.

Ой, что же будет, когда он правду узнает?

‒ Мне надо видеть брата! ‒ варвар заметался по комнатушке, которая была слишком мала для такой массивной фигуры. ‒ Говори, куда вы заперли этого глупца? Как только я увижу мерзавца, оторву ему голову.

Я попятилась в темный угол, запахивая разошедшуюся на груди шнуровку. Какие сердечные отношения с родственниками. Не хотелось бы мне оказаться его сестрой или, еще чего хуже, женой. Вот уж где был бы полный трындец!

‒ Ты не дал договорить, ‒ опечаленно промолвил блаженный, одними лишь словами прекратив метания этого зверя по келье, чем я и попыталась воспользоваться, тихонечко прокравшись к выходу. ‒ Дело в том, что твой брат не пережил обряда.

‒ Вы его казнили? ‒ Ягойлон оказался весьма бдительным малым. Не отрывая взгляда от собеседника, своей лапищей схватил меня за плечо и вернул обратно.

‒ Нет, мы его не предавали самосуду, хоть подчас очень хотелось. Ведь после произошедшего нам придется покинуть сие место навсегда, а отстраивать новую обитель в горах ‒ это весьма нелегкая задача. Но твой брат не думал об этом, когда взялся чинить непотребства в святилище…

‒ Я тебя услышал, Морох! ‒ прервал наливающуюся недовольством тираду монашка мой пленитель. ‒ И понимаю твой гнев.

‒ Братьям негоже проявлять гнев, мой дорогой друг, но сейчас и правда нелегкое время для нас, и все это из-за Тардаса. Не стоило тебе его сюда отсылать.

‒ Мне казалось, что обитель научит Тардаса смирению, но увы, вышло наоборот, где бы мой брат ни появился ‒ случаются несчастья.

Ну, это я и сама поняла, когда шмякнулась на мужчину сверху. Значит, бедолагу, которому я сломала шею своим задом, звали Тардас. И он брат вот этого чудовища. Не-не-не! Я хочу жить! Надо тихонько отсюда смыться, пока меня не ухлопали на радостях, уточнив причину смерти дражайшего родственника.

Но бдительный Ягойлон преградил мне путь.

‒ А ты куда собралась, Марина? ‒ и так мое имя прозвучало в его исполнении, что в жизни бы не подумала о том, каким оно может быть красивым.

«Так, Маня, не обольщайся! У него зрачки вертикальные! ‒ бдело мое подсознание. ‒ И все может быть, что он живет в болотной глуши, да еще и закусывает юными девами на обед».

‒ Я… мне тут надо… ‒ не знала, как отмазаться от громилы, а его лапа сомкнулась на моем плече, словно стальные клещи.

‒ Ты никуда не пойдешь, пока не скажешь, кто ты такая, и что здесь делаешь?

‒ Кто я такая, вы уже знаете! А вот что здесь делаю, ума не приложу!

‒ Яго, она и правда не виновата, разве что… ‒ тут Морох посмотрел на меня, а я застыла в ужасе, понимая, если он скажет правду этому сумасшедшему ‒ мне конец. ‒ Тардас совершил обряд именно для того, чтобы вырвать деву из другого мира. Братья обители будут молчать об этом ужасном событии, твой отец, да и ты сделали для нас очень много хорошего, но если в империи узнают, что в наш мир проник человек из другой реальности, несчастную просто разорвут. К тому же…

Монашек снова скромно потупил глазки. Видимо, недоговаривать фразы было его особой фишкой. Но надо сказать, это выходило у него идеально. Стоит поучиться на будущее.

‒ Договаривай, ‒ медленно и тихо проговорил Ягойлон, а у меня мурашки побежали по телу. Таким приятным, глубоким и мощным казался его баритон.

Не реально меня крепко пришибло, когда на Тардаса падала. Головой еще, небось, приложилась об пол как следует. Нормальная девушка в восторженном ключе о своем потенциальном убийце в столь неподходящий момент думать не станет.

‒ Я тут подумал, что великодушно было бы с твоей стороны отдать под обитель старый Глоухейм, ‒ а этот Морох весьма непрост, за внешностью лысенького простачка скрывается вполне расчетливая натура.

‒ Я бы рад, дружище, ‒ в голосе Ягойлона послышалось сожаление. ‒ Но после исчезновения моей жены император считает, будто именно я убил Лорд, поэтому на все мои земли наложен арест. Меня самого не арестовали только потому, что тело этой потаскухи до сих пор не найдено.