Жена Болотного царя

Завтрак свой он съел лишь в полночь, щедро разделив его со мной. Спускаться на кухню и искать провизию мне было решительно лень. Ксэнару тоже. Потому обошлись мы тарелкой с холодной, уже совсем безвкусной кашей, чайником остывшего чая и высохшим хлебом с высохшим же местным сыром. Засыхая, он менял цвет с белого на какой-то серовато-зеленый, и в любое другое время я бы не стала его даже трогать, но среди ночи я была достаточно голодная, чтобы рискнуть.

Впервые в жизни я ела с кем-то из одной тарелки. Это было очень… уютно, что ли. И об этом совершенно точно никому не нужно было знать.

Я хотела сохранить эти мгновения только для себя.

ГЛАВА XX. Взаимовыгодное сотрудничество

Осень в этих краях была какой-то нарочитой. Слишком красные листья, очень яркие, огненные. Или, напротив, сияюще-золотые, теплые. И трава сохла уж очень быстро, и посевы деревенские собирали весело, но спешно, пропадая в полях с утра и до позднего вечера.

Я как-то попыталась, поддерживая их темп, проработать весь день, а следующим утром не смогла встать с кровати.

Не подготовленная к таким нагрузкам, я потом еще два дня ходила по стеночке и только вяло огрызалась на все насмешки невыносимой змеевицы. Она была сильной, выносливой, в принципе не знакомой с таким понятием, как боль в мышцах.

— Рагда, — легко гладя меня по голове, она с беспечной улыбкой любовалась закатом. А ведь так и не скажешь, что в поле весь день трудилась, — с первым снегом Ксэнар отправится подать собирать, поедешь с ним?

— Зачем? — растянувшись на траве, под золотистой кроной дерева, я почти дремала.

После того, как боль в теле стала терпимой, я самостоятельно вернулась на поля, игнорируя неодобрение вожака. Держаться наравне со всеми я больше не пыталась, но все равно хотела помогать.

Сидеть в деревне вместе со стариками и детьми было невыносимо скучно и… неловко, что ли.

— Представь, что станет с Дубрами, когда они узнают, что у их князя Огневица есть. Они же Смагу поклоняются, а Огневицы — дочери его.

Я поежилась и села:

— Не хочется что-то мне это представлять.

— Зря, — воздохнула Ашша, — если бы могла, сама бы с удовольствием поехала.

— А кто тебе запрещает?

— Великий Полоз.

— Кто?

Ашша вытащила из-за пазухи свой оберег. Его я уже не раз видела. Вырезанная из дерева Ксэнарнутая клубком змея с короной на голове.

— Великий Полоз, — гордо сказала она, нежно поглаживая глубокие бороздки на дереве, — хранитель нашего рода. По зиме мы должны дома сидеть, странствия в снегах не наш удел.

— И… ты разговариваешь с деревяшкой? — я пыталась быть как можно деликатнее, но все равно получилось как-то нетактично.

— Великий Полоз не деревяшка, — возмутилась Ашша, — во времена молодости моей прабабушки его капище стояло у реки.

— Подожди-ка, а Белая Волчица?

— Хранитель оборотней. Нашу деревню защищает хранитель вожака. Получая силу от жертвоприношений, хранитель становится богом. Волчица стала нашей богиней еще при деде Ксэнара. Она очень сильная.

— Вот так дела, — я была не удивлена, скорее шокирована. Сколько живу здесь, а еще столького не знаю.

— Ну так что, поедешь со Ксэнаром подать собирать?

— Поеду… наверное.

Ашшу мой ответ очень обрадовал, обняв за плечи, она радостно зашептала мне на ухо список того, что и в какой деревне я должна буду для нее купить.

— Запиши лучше, — грустно попросила ее, понимая, что весь список уже и не запомню. Что там было в начале? Отрез ткани в Звятичах? Или оттуда ей нужны бусы?

— Как скажешь, — легко согласилась она, прижавшись щекой к моему виску и в блаженной расслабленности любуясь закатом. Минут пять я ей не мешала, но потом любопытство, все же, взяло свое:

— Ашша, — позвала я осторожно.

— Ммм?

— А поля… зачем вы их засеиваете, если Ксэнар в конце осени все равно подать собирает?

— Зерно лишним не бывает, — зевнула она, — это у нас традиция после голодного года. На самом деле голодных было целых два года подряд, и выжить на то, что удалось собрать, получилось с трудом. К счастью в те времена выходцы подходили к нашим стенам не чаще раза в полгода, иначе едва ли пограничье выстояло бы. Тогда вожаком был Рвех. Мудрый был лис, сообразительный, он решил возделывать поля, с тех пор и пошло.

Отпустила меня Ашша всего на секундочку, только для того, чтобы подняться на ноги, утягивая за собой вверх, а потом и в сторону деревни.

— Пошли, послезавтра Праздник Урожая, нужно решить, в чем ты на него пойдешь.

Окончание сбора урожая ознаменовалось праздником, что было и неудивительно, оборотни любили праздники.

Вот только в их понимании праздник без подношений Волчице — не праздник, а я уже как-то присутствовала при их ритуале и больше мне не хотелось.

Ашшу мои желания, конечно, не сильно волновали, а потому на Праздник Урожая я не только была обряжена в платье из красного, старательно прокрашенного льна, разумеется, не украшенного вышивкой, но и имела сомнительную честь красоваться в венке из кленовых листьев, темный багрянец которых был слегка разбавлен золотыми березовыми листочками и яркими гроздьями рябины.