Жена чудовища (СИ)

Высокие особы расселись, повитуха из обители осталась стоять.

Пожилая леди, которую тетя назвала графиней, улыбнулась Тьяне:

— Не беспокойтесь, милое дитя. О, вы сейчас так трогательно взволнованы. Этот осмотр, конечно, сущая формальность, а наша дорогая сестра Лей отлично знает свое дело. Вы можете сейчас уединиться с ней в вашей спальне.

Ох, это хотя бы означало, что они не будут присутствовать на этом осмотре. Почему-то предстоящее заранее казалось Тьяне унизительным, а при стольких зрителях и вовсе.

— Прошу прощения, я хотела бы поддержать мою девочку. Она такая пугливая, — голос тети стал еще нежнее и слаще.

— Ну конечно, леди Фан, если вы считаете нужным, то пожалуйста, — одобрительно кивнула графиня, — я, когда показывала повитухе дочерей, тоже всегда за этим наблюдала. Вы тут в своем праве, как опекунша, а нам с ее милостью хватит свидетельства сестры Лей.

Ее милость леди Овертина выглядела донельзя угрюмой, а взгляд, которым она одарила Тьяну, мог бы сквасить молоко.

— Пойдем, дорогая, — леди Фан подтолкнула легонько племянницу к дверям спальни.

Она снова, заменив горничную, помогла ей раздеться до сорочки, шепнула:

— Ложись на кровать на спину, и перестань трястись.

— Вот так, миледи, — повитуха деловито сунула под зад Тьяны одну из подушек, — теперь согните ножки и раздвиньте, — она сама сильными руками развела в стороны ее колени, та попробовала сопротивляться, но не тут-то было.

— Очень хорошо, миледи, — сказала повитуха неожиданно мягко, — расслабьтесь, сделайте одолжение, — и быстро, ловким движением развела ее ноги сильнее, и быстро провела пальцами, раздвигая там…

Тьяна, вскрикнув, отпрянула, съехала с подушки.

Никто и никогда еще, на памяти Тьяны, ее так не трогал.

— Все хорошо, миледи, — покачала головой сестра Лей, — я уже почти закончила. А теперь вытяните ножки, я просто взгляну тут. Вот здесь не больно? — она несколько раз надавила на живот девушки, помяла ее бедра, — очень хорошо, миледи. Теперь перевернитесь на живот. С вашим сложением легко рожают, миледи. Вы скоро подарите своему лорду множество замечательных детишек, а я охотно вам в этом помогу, миледи.

Тьяна дрожала, и больше всего ей хотелось заплакать.

Это действительно было унизительно. Ее осматривали… как лошадь. Отец брал ее с собой на конные торги. Он тоже, бывало, трогал их, ощупывал, измерял шнурком с узелками.

Но, конечно, не так, где сейчас ощупывали Тьяну. Вовсе не так. Ноги, холку…

Все правильно. У лошади самое ценное именно ноги и есть, а у нее… вот именно это. Чтобы производить на свет детей. Отец платил коннозаводчикам сотни дреров — он ценил хороших лошадей, и покупал их. А она стоит тысячи. Точнее, ее покупают за тысячи.

За десять тысяч дреров.

Тьяна часто задышала, и слезы полились по щекам, прочертив две дорожки.

Повитуха покачала головой.

— Когда леди начинает рожать, от ее застенчивости обычно и следа не остается. Я закончила, миледи, теперь доложу ее милости, что вас Всевышний словно создал для деторождения. Ваш лорд будет доволен, — она поклонилась, — доброго дня, миледи.

— Благодарю, сестра, — в руках тети откуда ни возьмись оказались несколько серебряных дреров, — это вашей обители.

Проводив повитуху, она вернулась, села к Тьяне, обняла ее.

— Это чистая правда, — сказала она, — когда леди начинает рожать… Все будет хорошо, моя дорогая Тин.

Когда Тьяна, набросив халат, вышла из спальни, в передней комнате уже никого не было.

Предстоял еще разговор с герцогом. Впрочем, позволят ли ей при этом присутствовать? Подписывать документы будет тетя, мать снабдила ее полномочиями. Но…

Рассчитывала ли по-настоящему баронесса Рори, что ее дочь вот так выйдет замуж? Вряд ли.

А надеялась на это?..

Его милость пожелал беседовать с будущими родственницами сразу после полудня. Позвали и Тьяну.

Когда они с леди Фан зашли, герцог стоял у высокого окна и обозревал морские дали — вид здесь, и впрямь, был великолепный. Ее милость герцогиня сидела в высоком кресле у стола и по-прежнему была чем-то недовольна.

И чем же, интересно? Ее чем-то не устраивает Тьяна в роли супруги деверя? Может, это она сосватала родственнику бледную леди Нилу, а теперь расстроена крушением каких-то своих планов?

Леди Овертина быстро оглядела Тьяну в голубом, скромно сшитом платье, задержала взгляд на изумруде на ее пальце, и, поморщившись, отвернулась.

А вот герцог выглядел вполне благодушно.

— Раз вас видеть, леди, — он сделал радушный жест, кивком ответив на поклон, — присаживайтесь. Надеюсь, леди Фан, ваше здоровье уже в порядке?

— Да, благодарю, ваша милость.

Та пожилая графиня тоже была здесь, сидела в стороне, Тьяна увидела ее не сразу. И отчего-то ей обрадовалась — эту леди было много приятнее видеть, чем сердитую ее милость. Однако графиня поднялась, тяжело опираясь о ручку кресла:

— Это семейное дело, лорд Кайрен, я не буду мешать.

— Вы почти член семьи, леди Каридан, а мы тут собирается говорить лишь о вполне очевидных вещах, — заметил герцог, однако эти слова, показалось Тьяне, были лишь данью вежливости.