Жена чужого мужа. Счастье взаймы

Но меня этот укол не задевает. Потому что мой мир только что буквально перевернулся. И эту боль не перекроит мелкая ревность к брату.

Я поверить не могу в то, что это реальность. Что моя собственная мать затеяла все это. Потому что, если я правильно понял, а в этом сомнений нет, она подговорила Селима убить Джалала, чтобы стать наследником отца. Селим был самым безобидным из нас. Я никогда не считал его способным на такое, но вот как получилось. В тот день, увидев Джалала над телом нашего брата, я обвинил во всем его. Мне даже в голову не пришло, что то была самозащита. А потом я сам на него напал и ранил, думал, что убил. Раз отец отправил его в ссылку, то наверняка тоже считал виноватым в этой истории. А на самом деле злодейкой все это время была моя мать и она к тому же хладнокровно убила папу, увидев в его комнате Джалала. Ради гребаного наследства!

– Я поклялся тебя убить, но ты и так умираешь, – врывается в мои мысли голос Джалала. – Не собираюсь облегчать твои муки, дрянь. Ты сгниешь в аду за все, что сделала.

– Тебе тоже туда прямая дорога! – не сдается мама.

Джалал переводит взгляд на меня и по выражению его лица я понимаю, что он знает, какого мне. Он видимо понял, что я не знал о делах матери, но от этого не легче. Я не боюсь его, никогда не боялся мести, но смотреть ему в глаза… Это, что мне удается с трудом. Тем более, когда он выглядит так, словно жалеет меня. Он жалеет меня! Но это же бред!

– Пойдем, поговорим без ее оскорблений, – говорит он мне и, хотя это не то, чего я хочу, мне нужно поскорее убраться отсюда. Поэтому я иду на выход, игнорируя окрики матери и не желая больше смотреть на нее. Не после того, что она сделала.

– Где Хасан? – спрашиваю у него, оказавшись за закрытой дверью в гостиной.

– Мои люди скрутили его, но он в порядке, – отвечает Джалал и я испытываю облегчение.

Мой человек меня не предал. И он жив. Хоть что-то хорошее во всем этом хаосе.

– Она просто взяла и ткнула в него нож? – не могу не спросить. – Не сказала ничего? Не объяснила?

– А что тут объяснять? Все произошло очень быстро. Они оба сидели у него и разговаривали за чаем. Я влез через окно и увидев меня, папа занервничал. Схватился за сердце, начал задыхаться, а твоя мать просто схватила нож со стола и убрав его руку, вонзила его в него, а потом закричала.

Черт! Мне казалось, что я ненавижу отца. За то, что он распоряжался нами, как марионетками, за то, что он заставил меня расстаться с Витой, но после его смерти я все равно чувствовал горе. А теперь это горе возросло, потому что он оказался убит той, кому доверял больше всего. В этом Джалал был прав, никто не ожидал такого от моей матери. Сколько еще граней расчетливости есть в этой женщине? Каждый раз, когда я думаю, что хуже она быть не может, обнаруживается еще что-то. И она умирает теперь. Что, черт возьми, мне с ней делать?!

– Я не знал о ее планах, – заставляю себя сказать это. – Я думал, ты убил Селима, потому что хотел стать главным претендентом на место преемника отца.

– Селим не был мне угрозой, я и так был преемником, – морщится Джалал. – Я не хотел убивать нашего брата, Булат. Это вышло случайно.

– Я тоже не хотел тебя убивать, – признаю я.

Я тогда пырнул его ножом по чистой случайности, в пылу борьбы. Возможно, у них с Селимом вышло так же. Я вошел в комнату, когда все было уже закончено. Джалал стоял над телом мертвого Селима с ножом в руке и между нами завязалась драка. Я победил по воле случая, потому что Джалал поскользнулся на крови нашего брата, напоровшись на нож, который я только у него перехватил. Я реально думал, что убил его, и эта мысль не давала мне покоя, пока он не восстал из мертвых.

– Ты должен знать кое-что еще, – мрачно говорит Джалал. – Я был не единственной жертвой Селима. Знаю, что ты был привязан к нему больше всего, но он не только меня пытался убрать со своего пути. Ты стал бы следующим, он сам мне сказал. И я считаю, что твоя мать была в курсе этого, но не возражала, потому что он слушался ее, в отличие от тебя.

Вот ведь..! Черт, черт, черт! Это не должно шокировать, но я такого не ожидал. От мамы, может быть, по крайней мере я не так сильно удивлен, как тому, что Селим собирался убить меня. Меня! Самого близкого своего человека, единственного, кому он доверял по его же словам. Мы были не просто братьями. Мы были лучшими друзьями!