Жена-девочка

В течение нескольких минут, когда он находился в гостиной, он направлял в сторону Бланш горячие неравнодушные взгляды.

Она же, выхватив популярный журнал из рук своего отца, удалилась в угол комнаты и там, усевшись, жадно и с очевидным интересом поглощала его содержание.

По положению листов журнала он мог предположить, какую именно статью она читала, и, поскольку свет люстры освещал ее лицо, мог наблюдать за его выражением.

Когда он писал этот роман, он постоянно думал о ней в возвышенных чувствах. Неужели она, углубившись в рецензию, словно читала эти мысли?

Было сладко и радостно наблюдать улыбку на ее лице, будто хвалебные слова рецензента были ей приятны. И еще более сладостно было наблюдать, как, закончив чтение, она обвела взглядом комнату в поисках Майнарда, глаза ее остановились на нем, и на лице была гордость за автора и радость за его успех!

Вызов на лучший в мире обед был лишь грубым вмешательством, прерывавшим этот восхитительный взгляд.

Поскольку затем ему досталось место во главе стола, с леди Мэри рядом с ним, — как он завидовал многим юным гостям, находившимся в конце стола, и особенно молодому Скадамору, к которому прикрепили эту яркую красивую звезду, день рождения которой они собрались отпраздновать!

Майнард не мог более видеть ее. Между ними была огромная ваза с растениями из оранжереи. Как он проклинал стоявшие в ней папоротники и цветы, садовника, вырастившего их, и руки, которые украсили стол, создав эту непроницаемую преграду!

В течение обеда он не уделял должного внимания своей титулованной партнерше, что было на грани невежливости. Он почти не слушал ее любезные разговоры, или отвечал на них невнятно и невпопад. Его даже не трогала ее шелковая юбка, коварно шелестевшая рядом с его коленями, эта женская хитрость для соблазнения!

Леди Мэри имела возможность лишний раз убедиться в правильности теории, о которой часто говорили: в личной жизни мужчины-гении не только не интересны, но и просто глупы. Без сомнения, она составила такое мнение о Майнарде, и она была рада завершению обеда, когда леди поднялись со своих мест, чтобы вернуться в гостиную.

Майнард тотчас же без лишних церемоний отодвинул в сторону ее стул: его взгляд был направлен к противоположному концу стола, туда, где в веренице покидающих столовую гостей была Бланш Вернон.

Но ответный взгляд хозяйки после того, как она появилась из-за скрывавшей ее вазы, вполне компенсировал Майнарду хмурый взгляд леди Мэри, которым та удостоила своего «кавалера» напоследок!

ГЛАВА XLIX. ТАНЕЦ

Джентльмены остались, но ненадолго, пока допивали свои любимые вина. Звуки арф и настройки скрипок, доносившиеся снаружи, говорили о том, что гостей ждали в гостиной, куда вскоре сэр Джордж и пригласил их.

В течение двух часов, пока продолжался обед, прислуга занималась гостиной. Ковры были убраны, и пол сверкал гладкой как лед поверхностью. Прибыли еще гости, и все разбились на группы, ожидая музыки, чтобы начать танцы.

Нет ничего более приятного, чем танцы в гостиной, особенно в английском загородном доме. Эта милая домашняя атмосфера разительно отличается от толкотни на публичных балах — будь то «графство» или «охота».

Все это полно таинственной фантазии времен сэра Роджера де Коверлея, этих былых времен пастушеской идиллии.

Все танцующие знают друг друга. Если кто-то не знаком, сведения о нем легко получить, таким образом, нет никакой опасности при заведении новых знакомств.

В комнате такая атмосфера, которую вы можете свободно вдыхать без риска задохнуться; выйдя из комнаты для танцев, вы можете найти ужин и вина, которые вы можете спокойно пить без риска отравиться — все эти дополнения вряд ли можно встретить около храмов Терпсихоры.

Хотя Майнард еще почти не был знаком гостям сэра Джорджа, с большинством из них все же успел познакомиться. Многие из тех, кто прибыл позже, уже успели прочитать популярный журнал, или слышали про рецензию на его новый роман, который вскоре должен выйти в свет в "Мади note 17 ". Причем они были не из тех, у кого талант вызывает большее преклонение, чем перед английской аристократией, — особенно когда этот талант обнаруживается у представителя их круга.

Таким образом, к своему удивлению, Майнард оказался героем часа. Он не мог не получить удовольствия от комплиментов, которые вовсю источали эти люди с титулами — многие из них были весьма благородного происхождения. Этого было вполне достаточно, чтобы он был удовлетворен. Он, возможно, также думал о том, насколько нелепым казался в своих политических убеждениях по сравнению с окружающими и как сильно это мешало ему поддерживать с ними приятные дружеские отношения.

Теперь, в связи с его успехом на совершенно другом поприще, казалось, что с течением времени они забудут об этом.

И еще думалось: не отказавшись от своих республиканских взглядов, он выбрал себе новое кредо. Его политические взгляды никто не разделяет, но и не осуждает. Он не должен изменять своим взглядам, если пожелает.