Жена дитя

И ему это не очень нравилось. После юности, проведенной в самых разнообразных приключениях, спокойная атмосфера кабинета была ему не по вкусу. Он выдерживал ее, считая, что это всего лишь эпизод в его жизни.

Любая новая тропа, обещающая приключения, искушала его вскочить со стула и бросить перо в огонь.

Но пока таких троп не встречалось; и он продолжал писать – писать и думать о Бланш Вернон.

Он думал о ней, но не смел ей написать. И не только потому, что это опасно: мешало его чувство чести.

К тому же он не знал ее адреса. Он слышал, что сэр Джордж снова отправился за море, и дочь была с ним. Куда именно, он не знал и не предпринимал никаких попыток, чтобы узнать. Достаточно знать, что, дома она или за границей, она, чей образ постоянно был в его мыслях, для него недоступна

Иногда воспоминания о ней причиняли ему боль, и тогда он искал отвлечения в работе.

В такие времена ему все больше хотелось взяться за саблю: она обещала стать лучшим утешителем. Но никакой возможности не подворачивалось.

Однажды вечером он думал об этом – думал о какой-нибудь опасной экспедиции, в которой смог бы участвовать, – когда кто-то постучал в его дверь, словно дух, рожденный его желанием.

– Войдите!

На его приглашение ответил Роузвельдт.

Граф поселился в Лондоне и тоже искал занятия.

У него оставались еще остатки состояния; они позволяли ему жить безбедно, а титул открывал ему доступ во все двери.

Но, подобно Мейнарду, он тоже стремился к активной жизни и с отвращением смотрел ежедневно на свою саблю, которая бесславно ржавела в ножнах!

Судя по тому, как он вошел, Мейнард почувствовал, что кончается время раздражающего бездействия. Граф раскраснелся, он был возбужден, дергал себя за усы, словно собирался совсем их оторвать!

– В чем дело, мой дорогой Роузвельдт?

– Вы не чувствуете запах пороха?

– Нет.

– Но он уже горит.

– Где?

– В Милане. Там началась революция. Но у меня нет времени на разговоры. Кошут послал меня за вами. Он хочет, чтобы вы пришли немедленно. Вы готовы?

– Вы, как всегда, торопитесь, мой дорогой граф. Но когда приказывает Кошут, вы знаете мой ответ. Конечно, я готов. Мне нужно только взять шляпу.

– Тогда берите и идемте со мной!

От Портмен Сквер до Сент Джонз Вуд близко; вскоре двое уже шли по извилистому Южному берегу.

Когда подходили к дому Кошута, увидели человека. Он стоял под фонарным столбом с часами в руке, как будто пытался определить время.

Они знали, что это маскировка, но ничего не сказали, пошли дальше и вскоре вошли в дом.

Там был Кошут, и с ним еще несколько известных венгров.

– Капитан Мейнард! – воскликнул Кошут, выходя из кружка и приветствуя только что вошедшего гостя.

Потом отвел его в сторону и сказал:

– Посмотрите!

Он вложил в руки Мейнарду листок бумаги. На ней была шифрованная надпись.

– Телеграмма! – сказал тот, разглядывая иероглифы.

– Да! – ответил Кошут. Он прочитал телеграмму и объяснил ее смысл. – В Милане началась революция. Это поспешное предприятие и, боюсь, кончится поражением, даже катастрофой. Мадзини поступил так вопреки моим желаниям и советам. Мадзини слишком порывист. Турр и остальные тоже. Они рассчитывают на размещенные там венгерские части и на влияние моего имени. Джузеппе воспользовался моей старой прокламацией, адресованной этим частям, когда я еще был пленником в Турции. Он распечатал ее в Милане, изменив дату. Я бы не стал его в этом винить, если бы не считал его поступок чистейшим безумием. В Миланском гарнизоне очень много австрийцев, особенно эти их наемники богемцы; не думаю, что у революции есть надежда на успех.

– И что вы собираетесь делать, губернатор?

– У меня нет выбора. Игра началась, и я должен принять в ней участие во что бы то ни стало. Телеграмму отправил мой храбрый Турр, и он считает, что еще есть надежда. Так или нет, но мне необходимо быть с ними.

– Значит, вы едете?

– Немедленно, если смогу добраться. Вот в этом, мой дорогой сэр, и заключается трудность. Именно поэтому я взял на себя смелость послать за вами.

– Что я могу для вас сделать, губернатор?

– Спасибо, дорогой капитан. Не стану тратить слов, но сразу скажу, что мне от вас нужно. Еинственная возможность для меня добраться до Милана – через территорию Франции. Я мог бы отправиться вкруговую через Средиземное море, но это отнимет слишком много времени. Я опоздаю. Я долже проехать через Францию или не ехать совсем.

– А что мешает вам проехать через Францию?

– Луи Наполеон.

– Да, правда, мне не следовало спрашивать.

– Он меня обязательно арестует и будет держать взаперти так долго, пока моя свобода не перестанет угрожать коронованным заговорщикам. Он стал самым их доверенным помощником и шпиком. Нет во Франции ни одного полицейского, у кого в кармане не было бы моего портрета. Для меня единственный способ благополучно миновать Францию – замаскироваться. Для этого вы мне и нужны.

– Чем я могу вам помочь, мой дорогой губернатор?

– Тем, что сделаете меня своим слугой – лакеем для путешествий.