Жена для двоих. В клетке греха

      Невозможность видеть обострила ощущения до предела, кожа стала крайне чувствительной, а нервы вибрировали от напряжённого ожидания. Охватило странное чувство, будто я в шаге от чего-то волшебного и прекрасного, что освободит душу от того тёмного, которое насильно разбудили во мне демоны. Мои ноги были привязаны и раздвинуты, но ровно настолько, чтобы это не выглядело непристойно. Тишина стала плотной, объёмной, она окутала невидимым покрывалом, и я уже почти нарушила просьбу Ричарда, собираясь спросить всё же, что он задумал, но не успела.

      Моих губ коснулось что-то нежное, мягкое, с тонким цветочным запахом. Погладило их, обрисовало контур, провело по лицу. От этих едва заметных прикосновений по коже разбежались горячие мурашки, я коротко вздохнула, приоткрыв рот. Роза – а это была она – спустилась на шею, оставляя за собой шлейф из обжигающих искорок, пощекотала ямочку между ключицами, и лепестки медленно скользнули по ложбинке, а потом – вокруг полушарий, не касаясь напряжённых вершинок. Я тихо охнула от всплеска ощущений, пряных и горячих, тягучих, как мёд. Они обволакивали, тело тонуло в них, а кости плавились. И ни слова, только моё тяжёлое дыхание, да дыхание Ричарда, доносившееся до обострённого до предела слуха. Сладкая пытка продолжилась…

      Бутон прошёлся круговыми движениями сначала по одному холмику, потом по другому, постепенно подбираясь к твёрдым горошинам сосков, но по-прежнему не касаясь их. Они болезненно пульсировали, посылая огненные вспышки, жаждали прикосновений, но… я молчала. Мне в самом деле не хотелось портить эти чудесные мгновения словами, просить о чём-то, умолять. Ричарду это не нужно было, он ведь сказал, что знает, что делать. Я купалась в нараставшем удовольствии, с радостью тонула в нём, не чувствуя себя больше грязной или развратной. Душа в самом деле потихоньку очищалась, и мне хотелось продолжения. Так, как считал нужным Ричард, потому что откуда-то я знала: вот так правильно. И ведь он ещё не прикоснулся ко мне и пальцем, не говоря о большем! Думать, что будет, когда мужчина всё-таки сделает это, было слишком притягательно, живот сжала сладкая судорога, и с губ сорвался тихий возглас. Мышцы внутри напряглись, усиливая волну удовольствия, я бессознательно попыталась свести ноги, но шёлковые путы не дали. А бутон скользил по моему телу дальше, невесомо ласкал, превращая тело в сгусток эмоций, искрящих от малейшего прикосновения.

      Вот лепестки медленно опустились на торчавшую вершинку, захватили в нежный плен, погружая глубже, и я задохнулась от лавины ощущений, горячими мурашками окативших с головы до ног. Выгнулась дугой, запрокинув голову, купаясь в них, захлёбываясь от восторга. Чистого и яркого. А бутон переместился на вторую грудь, пощекотал, сорвав с моих губ очередной тихий стон, и начал неторопливое путешествие вниз, по животу. Я задрожала от предвкушения, между ног всё заныло от ожидания, жаркое томление растеклось по лону. Но… лепестки мягко обрисовали вокруг, не касаясь сокровенного, погладили внутреннюю сторону бедра, одного, другого, и скользнули вниз. Я беспомощно захныкала, дёрнув руками и попытавшись приподняться в попытке догнать, вернуть. Услышала тихий смех Ричарда, но не обидный, не торжествующий. Мужчина ничего не говорил, в самом деле оставляя меня наедине с наслаждением, не мешая и не требуя рассказывать о своих ощущениях. И это тоже было удивительно и непривычно.

      Я и не думала, что моё тело настолько чувствительное, что будет отзываться на малейшую ласку. Лепестки невесомо скользили по ступне, оглаживая пальчики, и я невольно поджимала их, судорожно вздыхая и погружаясь всё дальше в золотистый туман. Время остановилось, осталось лишь удовольствие и эти безумно нежные ласки, смывавшие с меня всю грязь и чужие прикосновения. Вот снова бутон поднялся к животу… Я невольно затаила дыхание, дрожа от напряжённого ожидания, кусая губы и прислушиваясь к малейшим звукам. Ноги раздвинулись, насколько позволяли путы на лодыжках, я снова приподняла бёдра, безмолвно умоляя о продолжении… И Ричард сжалился. Шелковистые лепестки дотронулись до влажных складок, медленно провели по ним, и я тихо вскрикнула, ослеплённая новой вспышкой ощущений. Замерла на самой грани, тяжело дыша и дрожа всё сильнее. Уже мало было лепестков, хотелось чуть больше, чуть сильнее… Мышцы внутри сжались, живот отозвался тягучей истомой, а лепестки продолжали нежно дразнить, то быстрее, то почти останавливаясь, и мои бёдра послушно двигались за ними, подхватив плавный ритм. Удивительным образом он передался всему телу, проникая в дальние уголки, заставляя трепетать от этих деликатных прикосновений и унося всё дальше к долгожданному освобождению. До него оставалось совсем чуть-чуть, только бутона уже не хватало, но я не смела просить, не желая разрушать волшебство, что создал для меня Ричард.