Жена для киллера

Плетусь обратно к машине. Постоянно оглядываюсь. Вглядываюсь в лица прохожих, в основном мужчин. Может он? Или вот этот парень, в кожаной куртке, идущий впереди меня? У него широкая спина, идет уверенной походной. Решаюсь догнать его. Бегу со всех ног, а когда догоняю, кладу руку на его плечо и легко произношу:

— Марат…

Он оборачивается, а сердце бешено бьется. Выпрыгивает из груди. Эти мгновения кажутся для меня самой настоящей вечностью. Вижу перед собой большое мускулистое лицо. Это не он. Незнакомец расплылся в улыбке и слегка наклонился ко мне.

— Извините, — расстроено отвечаю.

— Бывает, — он подмигивает мне, снова показывает свои белоснежные зубы.

Теперь Марат будет мне мерещиться в каждом прохожем. Разворачиваюсь в обратную сторону и быстрым шагом иду к машине. Уже не оборачиваюсь. Прячу взгляд и смотрю только перед собой.

Удобно усаживаюсь на водительском сиденье, включаю обогрев и просто сижу, смотрю перед собой, через лобовое стекло. Когда почувствовала, как меня окутывает тепло завожу мотор. Вжимаю педаль газа, смотрю, как умиротворенно двигаются дворники. Сейчас бы горячего с лимоном, медом. Вспоминаю, как мой братишка часто делал глинтвейн. Его напиток, согревал и ставил на ноги любого. Не хватает мне Никиты. Сильно не хватает. Я до сих пор не могу смириться с тем, что произошло. Даже если пройдет пять лет, десять. Мне сложно будет осознавать. Вспоминаю, где он похоронен и еду туда. Как обычно не хочу возвращать в квартиру Андрея. Каждый раз, как я переступаю порог его жилища, хочется собрать свои вещи и уехать домой. Пусть в холодный, но такой родной город.

У охранника кладбища, я узнала, в каком месте похоронен мой брат. Покупаю несколько гвоздик у женщины, которая продает цветы на входе. Затем медленно двигаюсь в нужном мне направлении. Подхожу к этому месту и присаживаюсь на небольшую лавочку. Ложу цветы на рыхлую землю. Сейчас вот так посижу, поговорю с ним, и мне станет легче. Намного легче.

Оборачиваюсь, а вокруг полнейшая тишина. Никого. Дождь закончился, слышно, как свистит ветер. Вот сейчас попрощаюсь с тобой братишка, соберу вещи и поеду домой. В Новосибирск. Нет сил быть рядом с ним. Терпеть его. Слушать, готовить ему завтраки. Улыбаться его родителям. Делать вид, словно ничего не произошло. Устала притворяться. Хочу просто жить. Верить и надеяться, что Марат счастлив. Что у него все хорошо. И у Бориса Петровича тоже все хорошо.

Уже поздно вечером возвращаюсь к Андрею. Настроена я решительно, мне даже приятно будет ему сообщить, что ухожу. Навсегда.

Захожу в прихожую, включаю свет, снимаю обувь и вижу перед собой Андрея. Он сидел на диване в полной темноте и ждал меня. Встревоженный, устремленный. Скорей всего он чем-то расстроен.

— Где ты была? — спрашивает он прямо с порога.

— Хотела попрощаться с братом.

— Почему попрощаться? — его взгляд тут же стал заинтересованным, словно он почувствовал что-то неладное. Он резко встал с дивана и подошел ко мне. — Ты должна беречь себя, а не разъезжать по кладбищам.

— Я ухожу от тебя Андрей. Вот сейчас собираю вещи и ухожу, — говорю и смотрю ему прямо в глаза.

— Ты?! Ты соображаешь, что сейчас говоришь? И куда ты пойдешь? — в его глазах вспыхивает ярость. Я ожидала такой реакции. Меня она совершенно не пугает. Продолжаю стоять на своем.

— Сейчас соберу вещи и уйду. Ты не сможешь меня остановить.

— Не смогу?!

После этих слов Андрей хватает меня за руку, крепко сжимает запястье и тащит к дивану. Резко бросает. Не могу удержаться на ногах, падаю на пол, перед этим ударяясь об угол дивана.

Андрей подлетает ко мне, хватает за волосы и начинает бить по щекам. Один хлопок, затем другой. Он бьет, а мне кажется, что я совершенно не чувствую боли.

— Уйти хотела?! Я тебе уйду, ты навсегда распрощаешься с этой мыслью! — говорит эмоционально, затем отпускает меня и отходит в сторону.

Смотрю на него, опустив голову. Андрей на взводе. Эмоционально размахивает руками, что-то выкрикивает. От его ударов у меня заложило уши и сильно звенело. Не слышу его и не хочу слышать.

Чувствую, что у меня начинает резко заболеть низ живота. От боли, поджимаю ноги, обхватываю себя руками. Хочется кричать из-за всех сил. От обиды, от боли, от всего на свете.

— Андрей, мне больно, мне очень больно! Мой ребенок! Мой…

Глава 60

Быстрицкий

Подполковник позвонил Быстрицкому среди ночи. В это время капитан, как раз собирался заехать домой и если получится, вздремнуть хоть несколько часов. Он разгонял свой внедорожник по ночной дороге, которую ярко освещали фонари. Этой поздней ночью у Быстрицкого было всего одно желание: хотелось, как можно скорее добраться домой.

Как только Быстрицкий поднял трубку телефона, на том конце провода раздался грозный голос Волкова. Он так кричал в трубку, что усталость, которая чувствовалась после очередного рабочего дня — резко исчезла.

— Знаешь, что твоя Катька надумала? — распинался подполковник. Динамик телефона взрывался от его лязг. Быстрицкий слегка отстранил от уха аппарат, по одной простой причине: от такого крика можно запросто оглохнуть.