Жена для наследника Бури

Губы Максира обжигали таким огнем, что он, кажется, дошел до кончиков моих пальцев. Голова закружилась от того, как они ласкали, вжимались, смаковали мой рот. Не выдерживая наплыва таких сильных чувств я застонала, и мужчина скользнул языком и прижал меня к себе еще ближе, доставляя просто невероятное удовольствие, горячим поток уносящим далеко отсюда, туда, где были только мы, наши чувства, наш поцелуй…

– Хм, я тут тебя спасать бросился, а ты оказывается… сам спасся.

Насмешливо-холодный голос подействовал на меня отрезвляюще.

Я отпрянула от блондина и в шоке уставилась на открывшуюся картину.

На небольшом пятачке земли кроме нас троих теперь стояло еще четверо. В черных плащах и капюшонах, с совершенно суровыми и бесстрастными лицами.

А ниже, на том ярусе, на который мы хотели пробраться, перебирали копытами огромные железные кони.

Великий Свет, как я могла пропустить их появление?!

Я почувствовала, что мое лицо заливает краской стыда. Но задрала воинственно подбородок и уставилась на говорившего. И, наконец, осознала окончательно, кто передо мной.

– Отец, – сказал стоявший рядом блондинчик. – Рад тебя видеть.

Я не знала куда себя деть. Странное, потерянное состояние, когда вроде бы ничего не произошло, и ты ни в чем не виноват, а ужасно неудобно и неуютно, будто долго и осознанно готовился совершить проступок, а когда совершил его – был пойман.

Причем состояние это отец Максира не только не стремился облегчить – да и с чего ему – а все больше усугублял, время от времени глядя на меня давящим взглядом. Ему и силу свою не надо было использовать, я и без Бури чувствовала такое смятение, будто меня разметало на шестеренки по всему этому карьеру, а его тем временем наводнили не только черные и серые отряды, но и местные работники и смотрители, да и прочие слуги коменданта, который вернулся и теперь обстоятельно отвечал на вопросы воинов.

Мы же разговаривали с Бежаном эр Джан-Ари. Расположились в гостиной коменданта и подробно рассказывали обо всем, что произошло с момента, как мы выехали из Имерета.

Расторопная кухарка еще и стол заставила горячими блюдами, вот только несмотря на голод, что-то взять я не решалась.

Пока Шер не взмолился:

– Дядя, ну перестань так смотреть! Кусок в горло не лезет – а ведь мне нужно питаться хорошенько, вдруг по ту сторону моря не так вкусно готовят, – он подмигнул.

– Я бы вообще на твоем месте поменьше распространялся про «ту сторону», – поджал губы старший принц и покосился на меня.

– Мне нечего скрывать от друзей, – рыжий посмотрел чуть ли не с вызовом.

– Даже так? – и снова наследник Бури обратил на меня пристальное внимание, а я снова почувствовала себя не в своей тарелке и отложила взятую было ложку.

– Я не собираюсь ни с кем делиться… подобными сведениями, – выдала, наконец, сипло. – В роду Шот никогда не было предателей.

А вот это прозвучало почти с вызовом.

А нечего на меня так смотреть! Я можно сказать жизнь наследничкам спасала изо всех сил, а он – как на преступницу.

Хотя может, это из-за поцелуя? Наверное так и есть. Вряд ли сыну императора может понравится, что какая-то девица на глазах у всех обнимается с самим Максиром эр Джан-Ари…

А уж что он подумал о моральных качествах этой девицы…

А-аа, великий Свет, ну за что?

Зачем?

Голова и так кругом шла и от покушения и от недавних событий, и от ощущения той силы и энергии, что прошла сквозь меня и уничтожила – тут я сглотнула – наших противников. Вот зачем Линии принесли мне еще этот поцелуй и Наследника Бури?

И зачем Ир меня поцеловал, а?! Да еще и так сердито, и нагло, и вкусно, и…

Стоп.

Меня о чем-то спросили?

– Лили эр Шот, вы подтверждаете слова о том, что встретили принцев совершенно случайно и поехали с ними в это путешествие, не зная, кто они такие?

Я уставилась на него, широко открыв глаза.

Что?

Он в смысле… Думает что я из тех вертихвосток, что готовы на все, лишь бы забраться в постель к родовитым молодым людям?!

Или, хуже того, пособница перерожденцев?

Как можно – я же лекарь! Меня же учили делать все, рисковать всем, но помогать своим пациентам, окружающим людям, спасать; стоять на страже Жизни и самой магической составляющей! А перерожденцы отрицали и свой род, и императорскую власть, и проявленные линии: ради мнимых идей свободовластия они убивали, торговали чужими телами, жизнь отрицали и уничтожали! Уходили за границу Империи и гнили там, подвергая опасности ладно бы себя – но своих близких и далеких, если кто и оставался вокруг них.

И меня причислили к этим преступникам?!

На глаза навернулись слезы, а голова была готова лопнуть от того воздействия, которому подверг меня Бежан эр Джан-Ари, проверяя мои истинные намерения и правдивость моих высказываний.

В ушах зашумело, зрение вдруг сделалось мутным, будто я смотрела на окружающий мир сквозь кусок перетертого морем стекла.

И в следующее мгновение я услышала жесткое:

– Хватит.

И всю муть и боль смело порывом свежего ветра.

Я вздрогнула.

Наследник Бури с удивлением посмотрел на своего сына, а тот на отца – с определенным вызовом. Это блондин что… защитил меня?

Стало еще непонятнее.