Жена для наследника Бури

Волшебство стало частью моей жизни, но я все еще с трудом «доставала» эту особую энергию изнутри и снаружи, среди общих потоков жизни. Чисто по психологическим причинам – легко было верить в Гарри Поттера на экране телевизора, но мои собственные искры, сыплющиеся с рук, да и любые другие действия все еще вызывали недоумение, хорошо что не визги. Гораздо проще мне было варить те же зелья, приговаривая над ними определенные слова – это хоть как-то соотносилось с прошлыми представлениями о действительности.

Что касается проявления, то приходилось ловчить, раз уж я не желала становиться предметом исследования каждого из учителей. И перенаправлять потоки, коверкая заклинания, чтобы показать то, что они хотели видеть, а не то, что в меня уже было вложено.

Кое-как, но справившись с заданием, я вышла из школы и двинулась в сторону городских конюшен, где оставляла свою лошадь – спокойную кобылку не слишком дорогой масти, неприметную, как и моя одежда.

Мы сразу с Теймаром решили, что я представляюсь его весьма дальней родственницей, в чьей крови не осталось ни капли благородной, приехавшей из еще более глубокой провинции за лучшей долей. А он, по доброте душевной, дал нам с Максом приют и помог устроиться на обучение.

В школе к этой легенде отнеслись благосклонно, да и окружающие давно уже перестали считать меня чудачкой. Одевалась я соразмерно своему статусу и образу жизни – в брюки, высокие ботинки, длинную рубашку со множеством накладных карманов и укороченный жилет. В замке, правда, у меня был довольно большой выбор из качественных готовых платьев, на которых настоял друг, но, как правило, до них дело доходило только иногда, по вечерам, когда мы все вместе собирались на ужин.

Слуги же, в отличие от городских жителей, отнеслись ко мне весьма настороженно – косых взглядов я поймала немало. Наше довольно странное по местным меркам общение с Теймаром, больше присущее супругам после нескольких лет совместной жизни или же закадычным друзьям одного пола их настораживало. Да и новый человек в доме не мог не обеспокоить. Но постепенно пересуды и сплетни, которые не выходили за пределы поместья – в этом эр Наримани был строг – сошли на нет. Нос я не задирала, в дела их не лезла, обязанности забрать себе тоже не пыталась, о чем больше всего беспокоилась ключница, бывшая в доме кем-то вроде экономки. Ну и лучезарная улыбка Макса и его вездесущее и очень милое любопытство немало способствовало общему потеплению.

Порой я задумывалась о том, почему же так настойчиво скрываю свой приход из другого мира – вроде бы не было в этом опасности и подвоха. И пришла к выводу, что дело не только в беспокойстве, что мне не поверят или сочтут шпионкой, а то и вовсе слишком чужеродным элементом на этой планете, подлежащим уничтожению. Тут было, скорее, другое. Я уже приняла до конца, что из этого мира не выберусь, и мне бы хотелось, чтобы, прежде всего, Макс приноровился к местной действительности не испытывая ностальгии по дому, да и я ассимилировала окончательно, не пытаясь жить в сослагательном наклонении и размышлять о том, как замечательно было прежде.

Я вывела лошадку, названную Шести, из стойла и поскакала в сторону дома. Верховая езда стала еще одним удовольствием, с которым я здесь освоилась – и может не им овладела мастерски, но ездила вполне сносно.

Почти каждый день до обеда я занималась в школе, в то время как Макс с Теймаром торчали в лаборатории или же малыш гулял и развлекался с няней, роль которой с удовольствием играла помощница поварихи. По возвращении я кормила сына, укладывала его спать – он был тот еще засоня, да и по возрасту полагалось. Сама отдыхала или делала какие-то небольшие хозяйственные дела. Ну а когда сын просыпался, мы проводили остаток дня с не меньшей пользой – гуляли по окрестностям, ходили в библиотеку, иногда Теймар обучал его фехтованию. Дети благородных семейств чуть ли не с рождения осваивали клинок, понимая, что это пригодится не меньше магии. И, конечно, потихоньку объясняли ему азы магии – Теймар не разделял точку зрения Лемана, что детей до определенного возраста следует ограничивать, тем более, что Максим магию уже применял, по меньшей мере трижды, в том числе, спасая меня.

Да и уровень его был таков, что пытаться остановить его развитие уж точно не стоило: Макс, не рожденный в мире где магия была повсеместно, не был и ограничен местными убеждениями. И потому его «я просто хочу» били со всей силы. Нам даже удалось эту силу замерить и Теймар только качал головой – уровень был сродни Высшим, если не императорскому.

– Это хорошо или плохо? – я нервничала и хмурилась, когда думала о будущем сына.

– Это означает, что он самородок, раз родился с такими возможностями в семье «простолюдинов» и вполне сможет в будущем получить собственную приставку «эр». Если, конечно, в этом будет необходимость в принципе…

Я проехала небольшую деревеньку и углубилась в лес.