Жена для наследника Бури

Его взгляд, которым он, порой, проводил от моих открытых коленей – ради него я одевалась чуть более провокационно – до губ, не тронутых косметикой, но припухших, потому как я не раз кусала их в волнении.

То, как он задевал меня рукой – или как я задевала его юбкой, неловко покачнувшись, а то и вовсе оказывалась в его объятиях, потому что «оступилась на высоких каблуках».

Разговоры с вином перед камином, когда всполохи пламени смягчали его лицо, и он даже позволял себе улыбаться, а потом вдруг застывал, глядя на меня со зверским голодом, и, шумно выдохнув, удалялся к себе.

Я ощущала на физическом уровне, как растет напряжение и отдавала себе отчет, что так долго продолжаться не будет – но искренне радовалась возможности побыть немного на грани. Испытать чувства на острие – которых никогда не испытывала.

Пощекотать нервы и насладиться сполна бурлящей магической энергией, которая начала отзываться на его появление.

И меня безумно радовало, что наша магия начала взаимодействовать после того, как я привыкла к этому мужчине – и, кажется, влюбилась. А может даже вопреки тому.

А он, научившись сдерживать свою тягу ко мне, как к избраннице, начал испытывать чисто мужскую симпатию и желание, не имеющую никакого отношения к проявленным линиям.

Я тихонько хихикнула.

Эта «симпатия» сзади меня ощущалась очень хорошо.

Приникла к Бежу еще плотнее – сдавленное ругательство меня вполне устроило – а потом и сама задохнулась, когда он переместил свою руку с талии выше, и задел и без того чувствительное место.

– Ты должна смотреть не на кинжал, а на цель, – голос у него сделался хриплым и умопомрачительно сексуальным, – Все твое существо должно быть направлено на центр мишени. И твоя рука станет не продолжением оружия, а продолжением твоей мысли. И никакая магия не понадобится. Сосредоточься.

Ага. Прям будто это легко сделать, когда ко мне прижимается совершенно невероятный мужик.

Но я, прищурившись, посмотрела на деревянный круг в десяти метрах. Я должна попасть.

Наследник еще немного оттянул мою руку, а потом резко и одновременно плавно бросил её вперед, вынуждая меня разжать пальцы.

Кинжал со свистом разрезал воздух и поразил край круга.

А моя рука так и осталась в его, как и я, фактически распластанная на нем.

– Еще? – спросил он тихо.

Я, сглотнув, кивнула.

И мою руку снова отвели назад, чтобы продлить эту невозможную, шикарную пытку.

А я наслаждалась уже довольно холодным днем, настроением, нашим взаимодействием, которое все больше приобретало крышесносящий оттенок, и нахождением рядом с мужчиной, уже доказавшим, что ему можно доверять.

Наслаждалась ровно до того момента, пока мне не объявили, что через несколько дней во дворце будет праздник, посвященный Дню Холодного Дома, и мы оба обязаны на нем присутствовать.

Глава 20

Опаздываю!

Черт! Черт! Черт!

Бежать к своим покоям я не могла – не дай Око, увидит кто, еще больше усомнятся в адекватности наследника Бури – но идти приходилось быстро, даже очень, постоянно сокращая путь через неприметные переходы. Вот там я уже бежала, сопровождаемая столь же торопящейся охраной.

Надо было попросить эра Маквала открыть мне портал – но мне стало жалко и так перерабатывающего лекаря.

Всего полтора часа до бала, а я не то что не одета, но еще и покрыта не самыми привлекательными субстанциями. Просто потому, что у нас взорвалась одна из колба с пробным зельем, которое мы начали варить по вымученной просьбе нашего самого сложного пациента – эра Мзеви.

Не умытая, не накрашенная, да еще и на голове воронье гнездо… Последние сутки мы бились над местным аналогом эндоскопа, совмещавшим в себе технологию магической диагностической пластины, подобия фотоаппарата, почти живого шнура, имитировавшего змею, и должного успокоительного, позволившего бы все это засунуть в живого и весьма скептически настроенного человека, того самого Мзеви, главного ловчего и партнера по карточным играм императора Симона.

Вот уже почти целый лунный цикл – с того момента, как появилась во дворце – я по возможности присутствовала на экспериментах и исследованиях Дато эр Маквала, довольно вздорного императорского лекаря – хотелось бы сказать «старикашки», но язык не поворачивался так назвать импозантного мужчину в годах, которого я, правда, при первой встрече про себя обозвала гробовщиком. Присутствовала по просьбе Его Мощности, что, понятно, не улучшало и без того вечно брюзгливое настроение седовласого ученого.