Жена для троих

Потому что не было в этом мире никаких «специальных медикаментов». Максимум — таблетка обезболивающего, которое и то в моем случае не слишком помогало.

— Мне очень жаль, — проговорил он, осторожно положив меня на спину. И коснувшись моего живота ладонью, начал нежно поглаживать его.

От такого прикосновения мужчины, лишь несколько дней назад бравшего меня на том ужасном церемониальном троне, я вздрогнула, напряглась… и живот тут же отозвался резкой болью! Поэтому я, закрыв глаза, постаралась выдохнуть и забыть о том, что сейчас ко мне вот так прикасается один из тех, кто делал ЭТО со мной, вместе с двумя другими моими мужьями.

Просто начала глубоко дышать, помогая телу расслабиться. И когда это наконец произошло, ощущение ладони Азеруса на моем животе перестало пугать.

Даже больше — теперь, концентрируясь на самом прикосновении, а не на том, КТО меня касался, я поняла, что оно в самом деле успокаивает, расслабляет и понемногу убирает болезненные спазмы.

— Почему… ты пришел сюда? — слабо спросила я, не открывая глаза… и запоздало вспомнила, что в этом мире жены обращались к своим мужьям исключительно на «вы».

Но как ни странно, Азерус не стал делать мне замечание, возражать, или просто поправлять меня. Просто ответил:

— Хотел проведать тебя.

— Проведать? — удивилась я.

— Тогда, на свадебной церемонии… мне показалось, что ты напугана.

Я едва сдержалась, чтобы поперхнувшись, не вскочить, вытаращив глаза.

ПОКАЗАЛОСЬ?

Нет-нет, секундочку… ему ПОКАЗАЛОСЬ, что женщина, которую он, вместе с еще двумя мужчинами, насиловали, привязанной к креслу… ПОКАЗАЛОСЬ, что она напугана?

Ох, какая наблюдательность!

Конечно, я понимала умом, что для фертильных женщин этого мира такой опыт был чем-то естественным. Тем, к чему их готовили с самого детства как к совершенно нормальному процессу, через который должны проходить те, кто способны рожать. И естественно, что мужчины, жившие в этом мире, тоже воспринимали все это как обычную практику, которая в принципе не может ничем шокировать.

Однако для меня — человека, выросшего и прожившего всю жизнь в кардинально отличных культурных условиях — подобное звучало настолько дико, что никакое знание местных обычаев не спасало от экспрессивной реакции, которую оставалось только пытаться скрыть от собеседника.

— Это из-за того, что я… потеряла память. Полностью, — проговорила я после нескольких секунд тишины. — Не помню совершенно ничего о том, что происходило до того, как оказалась в отделении полиции, которая направила меня сначала на медосмотр, а после того, как там подтвердили мою фертильность — в этот центр. В том числе я не знала и того… как проходит не только свадебная церемония, но и зачатие. Поэтому испугалась.

— Понятно, — вздохнул Азерус, продолжая нежно скользить ладонью по моему животу сквозь легкую, мягкую ткань пижамы, в которой я попросту оставалась последние дни, почти и не вставая с кровати. — Да, наверное, в такой ситуации сложно не волноваться. Но не бойся, теперь все хорошо, — прошептал он.

О да, хорошо! Просто замечательно! Ну прямо тебе предел мечтаний — всю жизнь быть овощем, который регулярно осеменяют и оставляют в четырех стенах, чтобы ты всю жизнь рожала до самого климакса! Ведь с учетом репродуктивных особенностей жителей этого мира, только для того, чтобы поддерживать численность популяции, одна фертильная женщина должна за жизнь родить как минимум тринадцать детей! А лучше — двадцать-тридцать, чтоб демографию повысить, и кроме кучи «бесполезных не-фертильных нулевых» родить парочку фертильных, и по паре-тройке детей каждого из трех мужских полов!

Однозначно, ко всему вот этому отлично «подходит» выражение «теперь все хорошо»!

Пока же я мысленно распиналась от возмущения, Азерус…

Приподнял футболку моей пижамы, убирая ее с живота. И склонившись над ним, прижался губами к коже между пупком и лобком. Ошарашенная, я хотела уже начать паниковать… но внезапно поняла, что спазмы стали слабее.

Ничего не говоря, мужчина просидел со мной еще час — вот так, поглаживая и время от времени целуя мой живот. А потом, вздохнув, сообщил, что ему пора возвращаться к работе, но позже он обязательно еще проведает меня.

На четвертый день интенсивность месячных немного снизилась, но я все равно ощущала сильную слабость и была истощена из-за кровопотери — видимо результат отмены ранее принимаемых таблеток, в результате которого даже привычная высокая интенсивность еще больше усилилась, а боль стала сильнее.

В результате я почувствовала себя более-менее сносно лишь через пять дней. На шестой.

За день до запланированного сеанса зачатия.

Следовательно, самого сеанса теперь точно не избежать. Сомневаюсь, что я сумела бы подготовить план побега и выбраться отсюда за пять дней, что уж говорить об одном. Так что смирившись с тем, что завтра ЭТО произойдет, я сходила на разведку поближе к стене, чтобы потом как следует обдумать увиденное и помозговать, что с этим можно сделать.