Даже если б я не объявила во всеуслышание для всех, кто я, так или иначе всё равно б стало известно. Они подозревали меня с самого начала. Ещё бы. Если в арие Вэррисе есть ведьминская кровь, но и мою он сходу определил. С самого первого мгновения, как мы встретились. Ещё до начала отбора о моей сути знал не только чёрный дракон, но и они все. И все сложившиеся невзгоды даже не череда принятых мной решений и выбранный путь, всё потому, что я — ведьма, за то, кто я есть по своей природе рождения и происхождения, а они готовы на всё, лишь бы извести ведьм. Жертвы не имеют значения. В последнем тоже все давно убедились.
И они совершенно не правы!
Изначально.
Если б я не была ведьмой, я бы не выиграла отбор. И не стала парой их повелителю. Он бы попросту не рискнул хоть раз прикоснуться ко мне, чего только стоила загоревшаяся перчатка при нашем знакомстве. Я стала женой чёрного дракона как раз потому, что ведьма.
Единственное, что ещё оставалось непонятным…
— А чего вы раньше рядом со мной не постояли со всей этой своей эмпатией? — посмотрела на Кэйрана.
Сколько бы всего плохого можно было избежать, если б я знала всё так же с самого начала!
_____________
Глава 20.5
— Мне запрещено появляться в столице. В том числе и поэтому, кстати, — равнодушно пожал плечами собеседник.
— Из-за меня? — округлила глаза.
— Из-за излишней откровенности окружающих, — улыбнулся мягко дракон.
Вместе с его улыбкой иссяк и поток ругани. Он как-то прежде фоном шёл, и я к нему даже привыкла, а вот когда дракон мне улыбнулся, поток ругательств разом умолк, пока я проникалась всей величиной и пользой такого выдающегося драконьего дара.
Как оказалось, умолк неспроста…
Его Айден вырубил. Одним коротким ударом. Всё такой же мрачный и невероятно злой. Даже гончие, которые так и не успели дорваться до судьи, коротко проскулив, помчались к своей хозяйке, не имея никаких претензий. И пусть я превосходно понимала, что благодаря творившемуся вокруг ничего другого от супруга и ожидать не стоило, чёрному дракону совершенно точно претило возиться с подданными, когда было куда проще всё разнести к чертям, но тогда бы он лишь подтвердил предположение о том, что находится под влиянием моего приворота. И всё равно мне оказалось как-то не по себе.
— Арий Вэррис? — обняла себя за плечи, аккуратно отодвинувшись от своего временного защитника.
— Живой, как ты и просила, — сухо отозвался император, шагнув ко мне. — Его будут судить. Как и всех остальных, кто с ним связан.
Где-то позади мужчины взорвалась очередная вспышка чьей-то агрессии, но он не обратил на неё внимания. Пара мгновений, и оказался рядом со мной, крепко обхватывая за плечи, привлекая ближе к себе.
Тут и Кэйран почему-то тоже напрягся…
— Слышишь? — поинтересовался настороженно пурпурный дракон.
— Конечно слышу, я же, в отличие от тебя, не занят тем, чтобы соблазнять чужую жену, развлекая её дворцовыми интригами, — мрачно ответил ему Айден.
Вздохнула, развернулась к нему чуть иначе и обняла обеими руками, прижимаясь к его груди щекой, прикрывая глаза, прислушиваясь к тому, как сильно, уверенно и решительно бьётся его сердце.
Ревнивец!
И…
— Слышишь… что? — спросила тихо.
Очень уж много всего происходило на площади до сих пор, во что я, кстати, помня о предостережениях супруга, очень старалась не встревать. Да и без меня тут было кому со всем справляться. Тем страннее ощущались его болезненные объятия, словно я опять успела что-то натворить и он пребывал в бешенстве. То, что на самом деле причина не совсем во мне, я поняла, когда земля под ногами еле уловимо, но задрожала. Вибрирующий гул пришёл откуда-то извне и издалека, он накатывал тихими опасными волнами, затихал, а потом приходил с новой куда более ощутимой силой, и своим явлением вынудил насторожиться не только драконов. Все триарии моментально отреагировали, повернувшись в сторону своего повелителя. Тот… молчал. Ещё секунды две.
— Смотри и запоминай, — велел в итоге.
Не ко мне обращался, к Кэйрану. Но вместе с тем развернул меня к себе спиной, переплёл наши пальцы и поднял их выше, совсем как тогда, когда обучал меня управлять подаренными им артефактами.
— Та руна, которой ты меня вырубила, — шепнул мне на ухо.
Не вырубила, а усыпила!