Жена Дроу

— Все равно, не понятно, почему твоя сестра сбежала из этого мира в мой. Из пророчества я этого так и не поняла. Какое оно вообще имеет к ней отношение? И что со мной должно случиться завтра?

— Завтра? Завтра тебе предстоит встретиться с самой Ллос. Тебя ждет одна из двух участей: ты либо получишь неограниченную власть, либо соединишься с Паучьей королевой навечно.

— Что значит “соединюсь навечно”? - подозрительно спросила Ника, чувствуя, как сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

— Это значит, что Ллос пожрет тебя.

— Ты меня нарочно пугаешь, да?

Маг, усмехаясь, холодно смотрел на нее, и Ника поежилась от озноба, охватившего ее.

— М-да, от такой милости, кто хочешь, сбежит, - пробормотала она и решительно добавила: - Завтра я откроюсь перед Ллос и расскажу ей все.

— Думаешь, это спасет тебя? Паучиха все равно пожрет тебя, хотя бы за то, что ты человек и за то, что Фиселла сбежала, так и не исполнив обета данного ей.

— А я здесь при чем?

— Ни при чем. Более того, ты - лицо случайное. Я вообще не думал, что Фиселла всерьез возьмется за такое, но, как видишь, у нее неплохо получилось, клянусь Камнем Летучей мыши, совсем неплохо для нее. По-моему, она сама не подозревала, насколько удачно рискнула. Человек живет очень мало. Отпущенный срок его жизни сгорает так же быстро, как кусок пергамента в огне, а потому он дорожит каждым днем своей никчемной жизни, изо всех сил цепляясь за нее. Только из-за того, что человек будет бороться за себя до конца, Фиселла сделала правильный выбор, поменявшись с тобой телами.

— В борьбе за жизнь порой приходиться стоять насмерть, - кивнула Ника. - А из-за чего Паучья королева должна сожрать или наградить Фиселлу?

— Обет, - подчеркивая значение сказанного, Гормф поднял палец с длинным ногтем. - За право стать Первой Матерью Первого Дома Мензоберранзана, за неограниченную власть, Фиселла дала богине некий обет, чтобы та поддержала ее в ее притязаниях. Ллос свое обещание сдержала - Фиселла получила все. А вот Фиселла, повидимому, так и не смогла выполнить данный ею обет и сбежала.

— А что за обет?

— То ведомо только Фиселле и самой Ллос.

— Ты хочешь сказать, что она с тобой не говорила об этом?

— Она ни с кем не говорила о этом.

— Почему?

— Потому что боялась, что его поторопятся исполнить другие Матери.

— Но ты ведь…

— Ко мне приходила Тирелла с тем же вопросом, что сейчас задаешь мне ты. Видимо, Фиселле это стало известно.

— И ты даже не догадываешься, в чем он состоит?

— Что изменит мой ответ?

— Многое. Я улажу дело с Ллос и ты поменяешь нас с Фиселлой телами.

Он с интересом смотрел на нее.

— Ты воображаешь, что сможешь за один день что-то изменить?

— Постараюсь. Ты же сам только, что здесь расписывал, на что способен человек ради того, чтобы сохранить свою жизнь.

Громф со скептическим видом покачал головой.

— Ты мне пришлась по нраву, но, прости, у тебя просто ничего не выйдет. Если тебе удастся выжить, я буду рад иметь такую сестру.

— Ничего себе! Ведь это ты перекинул Фиселлу из Мензоберранзана в наш мир. Так давай перекидывай домой и меня.

— О, нет! - рассмеялся Громф. - Мне льстит, что ты считаешь меня столь могущественным магом, но моя заслуга состоит лишь в том, что я рассказал Фиселле о некоем пророчестве и это ее заинтересовало. Я думал, что дело ограничится простым любопытством, но у нее, во имя Летучей Мыши, как-то все получилось… Но как?! Не каждый могущественный маг возьмется за подобное. Как это могло получиться у нее? Ничего не понимаю.

— Тогда, возможно, Великая Жрица знает об обете

— Если и знает, то ничего не скажет тебе, когда узнает, что ты смертная. Эта карга тут же возложит тебя на жертвенный алтарь. Что ж, прощай. Я тебя уже больше никогда не увижу.

Громф лгал, ведь Тирелла знала об обете, что было явно из ее слов, которые она бросила Нике, во время их последнего разговора. Ника неслась на своем диске к маленькому, неприметному домику в квартале ремесленников. Выхода не было. Времени, чтобы что-то предпринять, тоже. Оставалось одно - открыться Ллос, поведав ей всю правду.

День третий

— Пора подниматься, госпожа, - раздался над ней голос Вифеллы. - Подходит час трапезы.

— Я его пропущу, - сонно пробормотала Ника, укрываясь одеялом с головой.

— Это невозможно, госпожа, - настаивала младшая сестра.

С третьей попытки оторвав голову от подушки, Ника поднялась и, все еще пребывая в дремотном состоянии, повиновалась ловким рукам Вифеллы, что одевали, украшали и расчесывали ее.