Жена Джалала. Вернуть свое

Эти слова наваливаются на меня тяжелой каменной грядой. Джалал жив. Джалал умер. Как же легко эта семья обрушивает на меня новости, которые разрывают в клочья то, что осталось от моего сердца! Что мне делать? Какую реакцию проявить, когда оплакивать мужа-предателя, убившего собственного брата, запрещается, как бы сильно я не любила его, как бы моя душа не разрывалась от боли после его потери? И как скрыть тот факт, что сейчас мне хочется плакать столь же сильно, как в день его смерти, потому что невозможно передать моего горя по той глупой, наивной девочке, которая искренне влюбилась в монстра и даже зная все его грехи, даже слыша, что он и своего пожилого отца не пожалел, встрепенулась, подняв голову, где-то глубоко внутри меня, просыпаясь после пятилетнего сна?

Булата, кажется, не удивляет моя истерика. Он терпеливо ждет, легонько похлопывая меня по плечу, пока я рыдаю навзрыд, согнувшись пополам в кресле, в котором сижу. Мне настолько больно, что сердце, кажется, вот-вот остановится.

– Он не доберется до тебя, Аза, – обещает мой… кто? Муж ли? Деверь? Брак с которым из них действителен? – Я клянусь, что защищу тебя! Понимаю, тебе страшно, но если ты будешь следовать правилам безопасности, то он никогда не сможет подобраться к тебе.

Мне приходится взять себя в руки, потому что за прошедшие годы мой инстинкт самосохранения значительно обострился в этом змеином гнезде.

– Я боюсь, – нагло лгу, глядя в глаза Булату и пытаясь остановить свои бессмысленные слезы. – Что теперь будет?

На самом деле, мне все равно. Мне так больно, я так запуталась в собственных эмоциях, что приди сейчас Джалал и приставь пистолет к моему лбу, я бы только обрадовалась возможности обрести вечный покой. Но если он и придет, то явно не за мной. Едва ли я что-то для него значу, иначе он не пропадал бы где-то пять лет, забыв о том, что у него есть жена. Нет, ему нужно что-то от Тагировых и именно Булат тот, кто должен остерегаться, потому что Джалал всегда алчно рыщет, пока не получает то, чего пожелал. Его ничто не остановит, если он взял себе цель добиться чего-либо.

– Я не успокоюсь, пока Джалал не будет пойман и не ответит перед законом за свои преступления, Аза, – уверенно заявляет Булат. – Ему светит большой срок, так что как только он сядет, я позволю тебе покинуть этот дом и ты сможешь построить свою жизнь так, как сама того захочешь, не оглядываясь ни на мою семью, ни на свою. Тебе бы этого хотелось? Уехать куда-нибудь и жить по своему собственному усмотрению? О деньгах можешь не волноваться, я тебя не обижу, и хотя это не сможет излечить твои душевные раны, ты хотя бы сможешь чувствовать себя в безопасности и сама принимать решения за свою жизнь.

– Ты действительно сделаешь это? – не могу поверить в то, что он говорит. – Правда, Булат? Ты просто отпустишь меня?

– Мне казалось, ты уже поняла, что я не такой тиран, как остальные Тагировы, – грустно улыбается он. – Я ведь и сам до этих пор был заложником своей семьи, Аза. Теперь я главный и могу делать, что захочу, так что к черту традиции и устаревшие ценности! Мы с тобой оба заслужили свободу. Просто сначала нужно немного поберечь себя и постараться избежать моего окончательно поехавшего братца. Боюсь, в ближайшее время тебе придется побыть взаперти в этом доме, но свое обещание я сдержу. Скоро ты сможешь начать совсем другую жизнь.

На этот раз я ему верю. Возможно, я просто все еще наивная дура, но глядя в искреннее лицо Булата, мне сложно представить, что он врет. Да и зачем ему это нужно, когда вся власть в его руках?

Глава 21

После «смерти» Джалала я и так сидела в этом доме, редко выезжая за его пределы, так что домашний арест меня не слишком беспокоит. Это для общей безопасности. Я не верю, что Джалал навредит мне, наверное, он и не помнит о моем существовании, раз целых пять лет держался на расстоянии, позволил мне выйти замуж за его брата, не остановил, не предпринял ни единой попытки…

Нет, бесполезно теперь на него злиться и чувствовать эту обжигающую горечь обиды! Я не собираюсь страдать по недостойному мужчине, который оставил меня на волю судьбы. Вернее, на волю Тагировых. Так как мой отец стал важной шишкой на политической арене нашего региона, свекор не хотел, чтобы это родство оборвалось. Через месяц после похорон Джалала я потеряла ребенка, хотя всеми силами старалась сохранить его, не думать о погибшем муже, когда лежала в больнице под наблюдением две недели, не допустить стресса, из-за которого последняя оставшаяся частичка любимого человека могла покинуть меня. Видит Бог, как сильно я любила и желала этого ребенка! Как долго я выпрашивала его в своих молитвах. Но почему-то, мое тело отвергло его, тогда как душа всеми силами старалась уберечь.

Мне казалось, я умру от горя. Я потеряла всякий смысл жить дальше, но мое время еще не пришло, смерть не настигла меня, как бы сильно я о ней не грезила, и пришлось как-то существовать дальше.