Жена Эмиля. Наследник для Зверя (СИ)

Я не задавала Эмилю вопросов, но видела, что он повеселел, вел себя уверенно, а дальше я не позволяла эмоциям взять верх. Отвлеклась на свою маленькую семью, пытаясь обжиться в роли будущей матери: рассматривала каталоги детской одежды и представляла, какой будет жизнь втроем.

Заново познакомилась с нашей квартирой. По наитию выбрала комнату – в самом конце квартиры, за спальней, кухней и зимним садом, заставленным экзотическими цветами. Мы так и не придумали, что с ней делать… Хорошо бы детскую. И когда Эмиль орал на кого-нибудь в своем кабинете, сюда почти не долетал звук.

Он старался возвращаться пораньше, покупал лакомства. Был ласковым, но… «секс рекомендую отложить». Мы еще раз были у врача. Я рассказала, что у меня болел живот. Она ответила, что явной угрозы нет, но лучше себя поберечь и не нервничать. Близости у нас не было после того минета в кабинете. Я наслаждалась возросшим вниманием и старалась не думать о плохом. Но неизбежно это надоедает всем мужчинам. Я отяжелела, а Эмиль не мог вечно сидеть рядом.

От одного упоминания о Бестужеве у него сводило челюсти. Его всегда злило, если его кто-то «обходит». Это черта характера, злое желание откусить голову тем, кто ущемил его интересы. Бестужев не просто бросил ему вызов, а страшно унизил его.

Не буду врать – я боялась этой войны.

Но Эмиль был спокоен, а через месяц даже разрешил покидать дом. Токсикоз сбавил обороты и я вздохнула спокойно. Двенадцать недель… Самых сладких, самых спокойных. Мы были вместе и наслаждались любовью. Еще все было хорошо.

Первый удар незримой войны случился на тринадцатой неделе.

Глава 10

С утра пекло не так сильно для июня и мы собирались к врачу. Я не ела и отказалась от кофе, хотя мужу сварила – очень нервничала.

– Ты думаешь, девочка или мальчик? – со страшным волнением спросила я.

С тех пор, как я проснулась, меня занимал только этот вопрос.

Эмиль был до подозрения спокоен.

– Мальчик.

– Откуда ты знаешь? Ты же не знаешь точно. А если девочка? – допытывалась я. – Ты расстроишься?

– Успокойся. Скоро все узнаем.

Моя семья обретала все более реальные очертания. Сегодня нам скажут пол ребенка, выберем имя… Но когда мы добрались до клиники, меня занимал только один вопрос – будет ли ребенок здоров. Пару недель назад я сдавала кровь, сегодня должны прийти результаты.

Я привыкла бояться других вещей. Тех, с которыми люди редко сталкиваются. Теперь к списку остальных страхов добавился страх за ребенка. Есть вещи, на которые я не могу повлиять, как бы мне ни хотелось обратного.

В машине я постоянно оглядывалась на Эмиля, искала в муже поддержки. Он так спокоен, словно знает, что с ребенком будет все хорошо… Мужчины не умеют об этом волноваться, пока не столкнутся с проблемой и она не обретет для них реальные черты.

Эмиль копался в своем телефоне и я расслабилась в мягком кресле. Погладила черный бриллиант. Камешек странным образом успокаивал. Какая разница, мальчик или девочка? И я все равно буду любить его, даже если он болен, потому что это наше дитя.

К врачу мы пошли вдвоем, тайно. Заметно еще не было, но я решила, что буду скрывать беременность до последнего. После вечернего душа я долго рассматривала себя: живот уже не был идеально плоским, как раньше.

Я устроилась на кушетке, но в этот раз смотрела не в монитор, а на мужа. А вот он полностью был поглощен происходящим на экране.

– Смотрите, – с улыбкой сказала врач, и я перевела взгляд.

Маленький человечек на экране двигался, бил ручками, и я застыла, не веря, что это происходит у меня внутри.

– Пол можно установить точно? – спросил Эмиль.

– Да, – успокоила его врач. – Об этом чуть позже.

Она перечислила параметры – ребенок оказался неожиданно большим, почти восемь сантиметров. Они еще что-то обсуждали, но я услышала главное: показатели в норме. Врач убрала датчик от моего живота, себя я приводила в порядок с легким сердцем. Главное, нет отклонений.

– Перелеты разрешены? – неожиданно спросил Эмиль.

О, нет! Я считала, он отказался от своей затеи. Мы перестали об этом говорить, Эмиль расслабился и я начала думать, что опасность миновала.

Белокурая врач думала. Они оба поднялись, и я смотрела на них снизу вверх, сидя на кушетке.

– Давайте сделаем так, – предложила она. – Снова встретимся через две недели, и если все будет хорошо, я дам добро. Пришли ваши результаты, генетически ребенок здоров...

– Девочка или мальчик? – не выдержала я.

– Мальчик, – улыбнулась она. – Поздравляю!

Она вышла и Эмиль, улыбаясь, опустился передо мной на колени. Счастливый, но по-своему. Жесткое лицо плохо передавало радость, а опущенное веко придавало хищный вид. Кажется, он хотел что-то сказать, но неожиданно для себя мы слились в долгом поцелуе. Я обняла его за шею и пальцами зарылась в мягкие волосы. Этого поцелуя было мало и я начала целовать морщинки у глаз, скулы. Мне хотелось выплеснуть эмоции… У нас будет сын!

– Как назовем? – прошептала я.

– Эмиль, – сказал он. – Я хочу, чтобы у него была другая жизнь. Не такая, как моя.

– А какой была твоя? – спросила я, поглаживая колючие щеки.

– Не хочу вспоминать, маленькая.