Жена Эмина. Его наследник (СИ)

Я глубоко вздохнула. Не тон, а тяжелая сталь – я не говорила, а наносила удары. Словами. Слова - они выше той грязи, что она задумала учинить между мной и Эмином.

Больно, конечно.

Больно видеть ту, с кем он спал, будучи свободным мужчиной. Я ни разу ему свою боль не показывала, но она всегда со мной. Вот здесь, в сердце. Долгие годы он был лишь с ней одной, ничего не обещая. Стабильность – залог безопасности, времена ведь тяжелые были.

А Алена слишком его любила, чтобы воткнуть нож в его сердце. Безопасная Алена. Таблетка, продлевающая жизнь среди множества врагов, которые не побрезгают убить через кровать.

А она бы так не поступила. Поэтому и безопасная. Влюбилась в моего мужа и была верной, только не учла одного.

Что в сердце его другая.

Уже очень много лет. Когда я была еще девочкой, а он неуравновешенным и амбициозным, я уже в его сердце была.

- Спасибо, что оберегала. Но больше в твоих услугах он не нуждается.

Улыбнувшись сквозь слезы, я отвернулась.

И прочь зашагала, обратно в комплекс, чтобы больше не видеть ее. Женщину, влюбленную в моего мужа. Черт, как же больно! Как же больно!

Хотелось плакать навзрыд, да только на лице – маска. Белая как полотно с щеками горячими и мокрыми глазами. Она для этого меня позвала – чтобы сбить меня с ног, но я иду.

Иду до тех пор, пока в спину не бьют злые слова:

- Еще как нуждается. Ты ведь ему только сына подарила, а я ласку и любовь.

Я замерла, прислушиваясь к себе. Внутри все по швам трещит, но спина прямая. Стою, держусь.

- И до сих пор дарю, - закончила она хлестко.

Я посмотрела в сторону. Боковым зрением увидела ее бордовый костюм, она стоит и не двигается.

- Мне жаль, что ты так и не поняла, - ровно произнесла я, - между любить или быть любимым Эмин всегда выберет первое.

Я подошла к двери. Не верю ей. Конечно, ничего она ему больше не дарит. Эмин верен мне. Его любовь – она слишком безумная для измены.

В спину донеслись насмешливые слова.

- А ты приезжай как-нибудь в гости. На Батальонную. Тогда и поймешь, что Эмин давно устал любить безответно.

Я прибавила шаг, несмотря на жар в груди. Распахнула дверь, зашла в вестибюль. В лифте как эшафот поднималась, а в дверях в зале для приема столкнулась с Эмином, он тут же привлек меня в свои объятия.

- Где ты была? Я уже послал на твои поиски, маленькая.

- Я… воздухом подышать вышла.

- Больше не уходи без меня. Не заставляй меня переживать.

Эмин поцеловал меня в висок, привлекая к своей груди. Я цепляюсь за его широкие плечи и прячу красное лицо на его груди, а Эмин шепчет что-то, шепчет приятное:

- Люблю тебя. Твой запах, твои волосы, маленькая. Твой голос. Безумно люблю тебя, моя девочка, слышишь?

Эмин поднимает мое лицо, внимательно вглядывается в глаза. Будто ждет от меня ответа, ждет нечто важное.

А я все о ней думаю. О таблетке. Упускаю важное от Эмина, совсем его не слышу.     

- Что? – прошептала я.

Эмин горько усмехается:

- Конечно, я и не должен ответа ждать. Ну, не любишь и ладно. Черт с ней, с любовью этой. Правда?

- Нет, Эмин. Ты неправильно меня понял.

- Не надо, Диан. Я слишком много дерьма сделал, чтобы любить меня. Главное, что ты рядом находишься. Ты рядом, а я люблю. Хорошо, маленькая?

Глава 44

Эмин

Диана выглядела растерянной. Она будто потерялась на вечере, который я организовал ради нее. Ради нее и нашего сына.

Диане праздник не понравился. Точнее, люди, которых я пригласил. Она исподлобья смотрела на тех, кто раньше, как и я, крутились во второсортных кругах. Нас теперь так называют. Выходцами из тени. Маленькая не хочет понимать, что день рождения моего сына - это еще один повод встретиться, поговорить о делах и работе. Работы много не бывает, да и Эльман должен понимать, кто его отец. Четырех лет в неведении и мальчишечьей беззаботности достаточно.

Но я один момент я вовсе упустил Диану из виду. Я оставил ее, виноват сам. Причиной стал Расторгуев и его шизофрения. После смерти Анархиста прошла куча лет, а ему до сих кажется, что его пытаются выследить и убрать в знак мести за моего отца. Мне сначала тоже казалось так, но бояться и оглядываться столько лет – не по мне.

Вот и сейчас произошла шумиха. Уронили фуршетный стол, на котором пирамидой стояли напитки, а Расторгуев сразу пушку достал из-за пояса и начал ею размахивать. Пришлось утихомирить, гостей успокоить, с ним по душам поговорить.

- Ты какого черта моих гостей пугаешь? – я взбесился, - хочешь, чтобы завтра заголовки новостей пестрили, что друг Эмина Шаха разоружился на днем рождении?

- Эмин, ты что, забыл, как люди Анархиста пытались нас грохнуть? Это знак. Сычев к нам подбирается. Мстить он будет, Эмин за своего лидера.

Толстый палец Вадима ткнул в сторону зала. Я устало вздохнул и оскалился.

- Ты идиот? Это официант слепой прошел и стол задел. Бывает такое. Вадим, тебе на пенсию пора. Ты все там живешь, в прошлом, но времена Анархиста прошли, понял ты?

- А ты в прошлом не живешь. В бизнесмена переделался, высоко поднялся, - выплюнул Расторгуев.