Жена Эмина. Его наследник (СИ)

- Я останусь жить в Волгограде, чтобы мы оба принимали участие в воспитании нашего сына.

- Замолчи! – рявкнул он.

- Замолчать? А она тоже молчала?

Эмин снизил тон. Вплоть до молчания. Я поежилась.

- Ты позволял ей говорить, когда она жила на Батальонной.

- Что за бред ты несешь?

Меня было не остановить. Остра на язык, как любил говорить Эмин. Вся в бабушку, которую он терпеть не мог.

- Ты позволял ей уходить из вашего дома. Позволял возвращаться. Ты, наверное, никогда не приводил ее в чувства взмахом руки, ведь, наверное, - я набрала кислород в легкие, - тогда она бы не любила тебя. Не дарила бы ласку, за которой ты продолжаешь возвращаться на Батальонную.

Эмина перекосило. Правда слух режет, верно? Выворачивает наизнанку все внутренности до боли.

- Подумай дважды, прежде чем что-то утверждать, Диана. Иначе ты за каждое слово свое ответишь.

- Это угроза?

Желваки заходили на его скулах. Я отвернулась, прогоняя из сердца непрошеный страх. Что будет, что же будет?

- Я лишь попросил думать. Дважды.

В таком состоянии Эмин был опасен. Не для меня, а для кого-то поблизости. Слава богу, что Давид умчался почти сразу после нашего прощания.

- Я все видела своими глазами, Эмин.

Эмин ударил.

Кулаком в качели, выкрашенные в яркий зеленый. Я содрогнулась, но в этот раз не от холода. Внутри что-то заледенело, а в следующую секунду разбилось вдребезги.

Я вскочила с качель, а он дернулся следом с угрожающим рыком:

- Немедленно сядь!

- Ни за что, Эмин.

- Сядь, я сказал. И говори, что ты видела, маленькая. Говори, а затем я покажу тебя свою версию.

- Свою версию? Надо же, с ней ты был мягче, Эмин. Все ей позволял, а у меня же одни запреты. 

- Не сравнивай себя со шлюхой. Ты моя жена. Законная. И у нас произошла только одна проблема: я не уберег тебя от встречи с ней.

- Что? Только одна проблема? – выдохнула я.

- Я посмотрел камеры. Видел, куда ты отходила и знаю о вашем разговоре. Клянусь, я давно хотел прокрутить записи, но смерть Вадима переиграла всякие планы, - Эмин устало вздохнул, - будь уверена: она поплатилась за ту встречу, Диан. Понесла наказание.

- Если для тебя проблема, что я узнала о вашей связи… то иди к черту, Эмин Шах!

Эмин чертыхнулся, подорвавшись за мной следом, а смог поймать лишь на берегу - когда мои ноги уже утонули в холодной воде, сломав тонкую корку льда.

Но это не отрезвило меня. Ничуть.

- Глупая, моя девочка… ну что ты наделала? Теперь простудишься. Я вызову Колю, чтобы приехал.

- Не нужно Колю! Никого не нужно. Оставь своих мордоворотов за пределами этого места, молю!

Оттолкнув Эмина, я шагнула дальше. Вглубь. Черные джинсы намокли почти до колен, в невысокую обувь сразу забился лед, а на коже наверняка проявятся синяки от его разрушения.

Мне нужно было остыть. Не хочу, чтобы Эмин приводил меня в чувства, он ведь сам на грани. На грани, поэтому ступает за мной, утопая в потемневшей от холода воде.

В воде страшно. Зубы стучат, иногда прикусывая кожу губ.

Дело ведь не в видео. Этот монтаж послужил лишь триггером, спусковым крючком. Дело в нас с Эмином. В том, кто есть мой муж и за кого он меня принимает.

За девочку. Непослушную, непокорную.

За маленькую.

За ту, которую можно посадить за семью замками, и она не станет сопротивляться.

Раньше бы не стала. Но не теперь. Не сегодня.

Глава 50

- Выходи из воды, Диана, - скомандовал Эмин.

- Эмин, она звала меня на Батальонную. Приглашала в ту ночь, когда ты в очередной раз задержался. Я, конечно, не поехала, и тогда она прислала мне фотографии. И видео. Ты был с ней. На постели в комнате с камином. Это так больно, Эмин, но ведь дело совсем в другом. Ей дозволено больше, чем мне, но почему?

Его челюсти стучали друг о друга. Мои тоже. Только сумасшедшие заберутся в воду в ноябре. В пальто, в кожаных ботинках. Больные. Мы с ним больные.

- Тебе еще детей рожать, маленькая. Бегом из воды. Пошли.

Эмин дернул меня за руку, но я не сдвинулась с места. Тогда он поднял меня на руки – мокрую и оттого тяжелую - и вернул на качели. Подогнул одеяло, укрыл от ветра, закрыл собой. По его синим рукам вижу, как ему холодно.

Затем Эмин набрал Коле, чтобы тот «немедленно подъехал на машине и забрал нас отсюда».

- Не нужно, Эмин! Не нужно. Мне тоже больно.

Коля примчался за половину минуты, но я не собиралась уходить, не прояснив ситуацию.

- Тебе тоже больно? – спрашивает муж, понизив тон, - слушай, я ведь тебе ни разу не напоминал, что ты скрыла свою беременность от меня. Я просто тихо разобрался с главным врачом клиники, а тебя ни словом не упрекнул. Я ведь почти четыре года сына не видел. За что, Ди? За мою любовь к тебе? Неужели я был совсем зверем? А ты о какой-то шлюхе мне сотый раз напоминаешь.

- Мне жаль, Эмин. Я сотню раз просила прощения. Но и ты поверь: я не сбегала. Я каждый год прилетала сюда перед сессией, и в этом году не могла не вернуться.

- Я знаю. Я все знаю.

Эмин замолчал, тяжело дыша. Его рот был распахнут, а на улице минусовая.

- В какой момент все покатилось в бездну? Я больше не хочу так, Диан.

- Ничего в бездну не катилось, Эмин. Ведь мы оттуда даже не выбирались.

- Что ты сказала? – Эмин прищурился.