Жена Эмина. Его наследник

Я качнула головой. На деле я продрогла, но старалась этого не показывать. Эмин усмехнулся и стянул с себя куртку, а после ловко накинул мне на плечи.

- О ней ты тоже так заботился?

Вопрос вырвался скорее мыслей, и я прикусила себе язык. Отвернулась, но его усмешку я услышала.

- Только о тебе.

Эмин опустился рядом. Оказывается, он взял с собой плед. Постелил его аккуратно и меня на ткань перенес.

- Ты сказал, что нужно спроектировать всего две комнаты, - осторожно начала я.

- Верно.

- Но как же Камаль? Почему ты оставил его так надолго?

Эмин молчал, а перед этим положил свою ладонь мне на плечо. От тяжести на теле в чувствах снова проснулся хаос. Это же Эмин, я каждое его прикосновение на всю жизнь запоминаю.

И сегодняшний день будет не исключением. Нам предстояла совместная ночь в палатках.

- Я сказал так, потому что подготовить третью комнату мы не успеем. Первое время Камаль и сын будут вместе. Познакомятся, привыкнут друг к другу.

Камаль и сын…

- Мама каждый день думает о нем. Ты отнял у нее сына, а теперь спрашиваешь меня, почему я скрыла от тебя свою беременность.

 - Это разные вещи, Диана, - процедил Эмин.

- Ты выбрал на меня, а власть, но теперь упорно не понимаешь, почему я поступила аналогично, выбрав спокойную жизнь вдали от тебя.

- Ни слова больше, маленькая.

- Не то что? Что, Эмин? Повторишь историю нашей семьи? Булат даже на пороге смерти не простил Анну за побег, а ты…

Я горько улыбнулась.

- А ты сумеешь не простить, а понять меня?

Эмин резко поднялся, я следом.

- Я не отдам Камаля, если ты об этом. Особенно теперь, когда поблизости нарисовался любовник Анны.

- Они не были близки. Ты сказал мне неправду, Эмин. Моя мама не спала с Дамиром и не могла быть беременна от него.

- Это он тебе сказал?

- У меня нет оснований не верить ему. Дамир был Игроком, но он лишь хотел помочь моей матери. Однако не успел. Много лет Булат держал его взаперти.

Эмин подошел ко мне близко и запустил смуглую ладонь мне в волосы, слегка натягивая их. Губ коснулось горячее дыхание. В серых глазах клубился дым, состоящий из адской смеси.

- Не делай мне больно, Эмин, - взмолилась я.

- Разве сейчас тебе больно? Я лишь хочу поцеловать тебя.

- Твои поцелуи… они болью тогда закончились. В ту ночь.

В его глазах целая лента хронологии. Прошлое.

А еще настоящее. В настоящем ревность.

Недоверие.

И тоска, граничащая с достойными чувствами.

Жаль только, что до любви нам пришлось прожить столько километров боли. И сколько еще придется, кто мне скажет?

- Пошли, Диана. Довольно глупостей, нас заждался сын.

Я кивнула, но Эмин не отпускал. Смотрел в глаза пристально, обхватив затылок, и дышал тяжело. Даже рот открыл, будто наброситься намеревался.

- Я соскучился по тебе. Я устал засыпать один, маленькая, - изрек Эмин с тяжестью.

А как же Алена? Да, Эмин говорил, что после нашего расставания он до сих пор живет на Батальонной один, но доверять ему сейчас было невыносимо тяжело. Червячок ревности то и дело выбирался наружу, показывая другую Диану. Совсем другую. И эти чувства меня злили. 

Однако спросить обо всем этом я не успела.

В следующую секунду раздался выстрел. Совсем рядом и в то же время далеко.

И в этот миг – полный отчаяния – я поняла, что связывает нас с Эмином. Крепко связывает. До боли в сердце.

Это в глазах промелькнуло у обоих – нас связывает самый настоящий страх за сына. За нашего ребенка. За первенца.

Эмин срывается с места, как раненый зверь. Я следом, иного выхода нет – мужская ладонь крепко обхватывает мою и тащит напролом через кусты и деревья. Плед остается позади, как и ревностные, пожирающие мысли.

Сейчас сердце болит по другой причине. И я бегу следом за Эмином, не останавливаясь ни на шаг. Дыхание спирает так, что даже на проклятия не остается сил.

- Эмин! – выдохнула я.

Мне так страшно, и он чувствует это. Стискивает мою руку крепче и не позволяет упасть, когда ноги почти подгибаются.

Очень страшно. Жутко, больно, и в душе ощущение такое, будто вся жизнь оборвалась.

Все заканчивается, когда мы выходим к лагерю.

Я открываю рот, чтобы заново учиться дышать.

- Что здесь произошло?! – рявкнул Эмин.

Коля стоял бледнее мела.

На него были направлены стволы.

Эльман сидел возле палатки в кольце незнакомых мужчин. Наша охрана, поняла я. На лице сына проглядывалась растерянность с нотками зарождающихся эмоций. Негативных. Там, где граничит испуг и слезы.

В несколько шагов я ворвалась в плотный круг и обняла сына. Вот же удивление – в его глазах еще не слезинки, зато в моих - целый океан.

- Эльман, Эльман… - шептала я безудержно.

Жесткие руки коснулись моего плеча, разъединяя от сына. Это Эмин начал осматривать сына, но его тело было чистым.

Затем он отпустил нас и размашистым шагом направился к Коле. По пути он выхватил оружие из-за пояса и взметнул вверх. Дуло сразу уперлось в бледный лоб.

- Я спросил: что здесь произошло? Что за выстрел?

Коля не успел ответить. За него ответили другие.

- Эмин Булатович, ребенок был с ним, когда раздался выстрел.

Я всхлипнула и прижала к себе маленькое тело Эльмана.

Живой.

А я надумала себе абсолютно все. Абсолютно.