Жена Эмина. Его наследник

Намек был понят. Жена Рустама вышла из гостиной, оставив нас наедине.

- Что такое, маленькая?

- Я на седьмом месяце, Эмин. Какая же я маленькая?

Я прильнула к мужу, вдыхая родной аромат. Если не пятерых, то троих точно можно.

- О чем вы говорили с ней? Ты знаешь, мне не нравится его жена.

- Я помню об этом, и у вас с Эльдаром много общего.

Я задумалась, пронзительно посмотрев на Эмина. Его грудь была такой напряженной, будто он не родственников у себя принимал, а делегацию очень влиятельных гостей.

- Эмин, к чему эти спешные сборы? Второе января и такой тесный круг, что-то случилось? Все эти годы фамилия Басмановых была под запретом, а теперь ты приглашаешь их в наш дом и предлагаешь самые изысканные десерты. Не подумай, что я не рада. Ты знаешь: я только за то, чтобы налаживать отношения с нашими родственниками.

- Я же сказал: я хочу наладить отношения. В прошлом с их родом у нас были разногласия, однако не стоит забывать, что мы не чужие друг другу люди. Нашим детям продолжать наше дело.

- Нашим детям не нужно ничего продолжать. У наших детей будет другое будущее, ведь правда?

Эмин сладко улыбнулся. Он коснулся моей щеки, смахнул прядь волос и потянул ее на себя. Я уперлась в стальную грудь.

- Ты права. У наших детей будет другое будущее. Успешное, легендарное. Без крови и пота.

- Эмин, ты говоришь странные вещи.

- Наши дети еще всем покажут, что такое могущественная империя. Запомни, моя девочка.

Эмин ушел, оставив меня в растрепанных чувствах. Через несколько минут Рустам с Полиной забрали Лейлу и Руслана и отправились наверх спать, а вот Эмин, не на шутку встревожив меня, заперся в кабинете. И не один.

Вместе с Эльдаром Басмановым они провели там несколько часов, не меньше. К моменту, когда он пришел в спальню, я сладко дремала.

Так закончилось второе января.

Эпилог. Часть вторая

Эмин

- И как часто ты стал курить? Не припоминаю за тобой такого, сын мой.

- Я делаю это редко.

Второй раз в жизни, если быть точнее. Первый – когда Диану возвращал, но Эльдару, чокнутому старику, знать об этом необязательно.

После ужина, чтобы не вызвать подозрений, я приглашаю его в свой кабинет, предлагаю усаживаться поудобнее и готовлюсь к тяжелому разговору. Прилет Басмановых не был для меня снегом на голову, я с самого начала знал причину этих якобы семейных посиделок.

- Понимаю тебя. Не каждый день свою дочь продаешь.

Я криво улыбнулся своему «дяде», мысленно вбивая гвозди в его гроб. Кто бы только подумал, что я буду вести с ним хоть какие-то дела после того, как усадил его и его сынка за решетку. Впрочем, будь у меня такая возможность снова, я бы сделал это еще раз.

Но мы люди цивилизованные. Таить обиды для нас – равно топтанию на месте, и мы оба это понимаем. Сейчас назревает вопрос, который должен решить многие проблемы: проблемы не только нашей старости, но и той, что касается судеб наших детей.

- Я не продаю свою дочь. Моя дочь не продается. Запомни это, Эльдар! Если ты хоть еще раз скажешь подобное…

Басманов качает головой, поднимая руки вверх.

- Ты же знаешь, я не хотел тебя обидеть. Ты мне как сын, Эмин. Твоя дочь – моя дочь. Собственно, для этого я и прибыл.

- Я забочусь о ее будущем. Только и всего, - оскалился я.

- Об этом самом, - согласился Эльдар, - и о детище Анархиста. Говори прямо и без утайки, будь как твой отец! Тебе тоже выгоден наш союз, ведь у нас с тобой общее дело – продолжить то, что начали наши родители. Это достойная цель, ради нее можно пожертвовать даже дочерью. Здесь нет ничего постыдного.

Я помрачнел пуще прежнего.

Он делает это специально. Выводит на эмоции, пытаясь ощутить свою власть надо мной.

И у Басманова это получается.

- Эмин, я ничего не скрываю. Мой внук – твой сын. Твоя дочь – моя семья. И так оно и будет, а если ты откажешься отдавать свою дочь за моего внука, тогда все узнают твою маленькую тайну, Эмин Шах. Тайну, порочащую твое имя. Тайну, которая сотрет твое имя в порошок и превратит твоих детей из будущих королей в серую массу. В безликую и неизвестную.

Старый ублюдок!

Я выкурил сигарету и опустил руки под стол, сжимая их в кулаки, а Эльдар поспешил добить:

- Это при лучшем раскладе. При худшем тебя, твою жену и твоих детей убьют.

Я прикрыл глаза.

Зажмурился, и тьма превратилась в серые сгустки. Перед глазами все плясало, я слышал звуки собственной крови. Она струилась по сосудам все быстрее и быстрее по мере того, как воображение подкидывало изображения моих детей.

Эльман. И долгожданная девочка, которую Диана носит под своим сердцем. Мы долго готовились к этому, прежде чем Диана забеременела. Слишком многое выпало на ее долю, после стресса организм долго восстанавливался. Еще несколько месяцев, и дочь появится на свет. Разве она виновата в грехах отца? Разве виновата в его мании к власти?

Нет.

Но даже этому безгрешному ангелу не спустят с рук деяния отца. Не простят за то, каких благ я лишил Камаля.

- Я дал тебе слово, а слово свое я держу. Но также я говорил тебе, Эльдар: мы не станем обсуждать это до тех пор, пока Диана не родила.