Жена фабриканта. Том 2

– Что же вы так заспешили, господин Массари? Я кажется, еще и не дал вам свой окончательный ответ. Или вам не нужны деньги? Я имею полное право подвергать сомнению действия любых неизвестных мне людей, неожиданно заявившихся в мой дом с деловым предложением, – он намеренно сделал ударение на последних словах, подчеркивая, что не верит им. – Считаю, что ваша поспешность похожа на бегство. Вы почему-то не довели дело до конца и сдались без боя, Дмитрий Николаевич, – в голосе хозяина дома слышались неприкрытая ирония, легкая насмешка и вызов.

И Массари поднял брошенную перчатку. Подумав, он кивнул головой и сказал:

– Вы правы, – вернулся и с вызывающим видом развалился в кресле. – Я деловой человек и готов продолжить беседу.

– Вот и хорошо. Деньги любят рассудительных людей и обдуманных действий. Ну а нам, деловым людям, нужно подчиняться и сдерживать гонор, не правда ли, Дмитрий Николаевич? – в голосе Стольберга, получавшего искреннее удовольствие от разговора, проскользнула ироничная насмешка. К тому же где-то в глубине души у него уже разыгралось любопытство дельца, почуявшего близкую наживу.

– Вы правы, – холодно согласился Массари, испытывая ненависть к выскочке купцу, перед которым ему, потомственному дворянину, приходилось унижаться. Ну что ж, ради денег придется потерпеть.

– Вам нужны деньги, и вы готовы идти на жертвы, которые, как вам кажется, могут вас унизить. Но если с вашими желаниями, господа, всё понятно, то что нужно мне? Вот в чем вопрос… – будто прочитав его мысли, протянул Стольберг и задумчиво взглянул на страдающее лицо Петра Ухтомцева.

– У нас есть доверенность от Ухтомцевой на ее младшего сына на право подписи и есть векселя. Два на две тысячи рублей и один – на шесть тысяч. Нужны наличные. Необходимо расплатиться с архангельскими купцами до вечера сегодняшнего дня. Они уже завтра уезжают. А от оплаты векселями эти люди отказываются, просят деньги, – напористо продолжал говорить Массари. Он угодливо заглядывал в лицо Стольберга, выражая всем видом готовность предоставить любые доказательства для подтверждения своих слов.

– Понятно, что денег просят, кому их не надо… Петр Кузьмич, а какую вы рыбу купили? – обратился Стольберг к Ухтомцеву.

– Лосось, судак, омуль, черная икра, – дрожащим голосом перечислял тот, проклиная себя в душе за ложь и желая как можно скорей убраться из гостеприимного дома и от внимательного взгляда его хозяина.

– А где можно посмотреть на нее?

– Да за вашу доброту, любезный Давид Абрамович, даже не беспокойтесь об этом. Завтра же утром доставим вам на дом рыбу, – вмешался Массари, изображая на лице готовность угодить.

– Спасибо. Позвольте дать вам совет, Петр Кузьмич?

Тот согласно кивнул.

– Скоропортящимся товаром, птицей, мясом и рыбой лучше заниматься зимой, когда затраты на хранение ничтожны. Занялись бы вы лучше как ваши старшие братья металлом, или же на худой конец продажей зерна и хлеба. Могу в этом деле вам посодействовать. Это сразу принесет вам прибыль, ваш брат занимается хлебом. И вы возьмитесь, хлеб всегда будет нужен и будет иметь постоянный спрос у всех сословий.

– Я думал об этом. Просто случай с рыбой подвернулся, вот и попробовал, – не без самоиронии пояснил Петр. Стольберг понимающе улыбнулся:

– Ничего страшного. Все мы с чего-то когда-нибудь начинаем. Любой опыт полезен. Я выдам вам нужную сумму, но удержу для себя комиссию. Вы согласны, господа?

Массари бросил взгляд на Ухтомцева и утвердительно кивнул. Ухтомцев тоже кивнул. А Давид Абрамович в ответ вздохнул и добавил:

– За три ваши векселя в сумме десять тысяч я могу вам выдать на руки четыре цибика чая и тысячу двести пятьдесят рублей. Если вас устроят такие условия. Если нет, другого предложения для вас у меня не будет, – спокойно заключил хозяин дома и откинулся на спинку кресла.

– Позвольте нам с моим клиентом немного посовещаться, Давид Абрамович, – попросил Массари.

– Пожалуйста. Там за портьерой есть глухая комната, специально для переговоров. Дверь открыта, ключ – с внутренней стороны, стены там оббиты двойным слоем войлока и завешены коврами. Вас никто не услышит, – ответит тот.

– За 10 тысяч он нам дает тысячу рублей и чай! Но это же грабеж. Согласитесь, что он предлагает нам маленькое возмещение, – закипятился Ухтомцев, когда они остались одни.

– Да ты что? – накинулся на него Массари. И тут же осекся, воровато оглядевшись вокруг. Затем подступил к Петру, приблизив свое перекошенное лицо и сердито процедил: – Твои фальшивые бланки сейчас гроша ломаного не стоят без настоящей доверенности твоей матери! Благодари бога за то, что он с нас ее не спрашивает! Даже подозрительно, почему… Может, собирается нам навредить? Мы уйдем, а он сразу побежит в полицейский участок? Впрочем, нет, не побежит. Чую, что дело нечисто. С этого напыщенного гуся хоть бы что-то взять. Как говорят, с драной овцы да шерсти бы клок.

Помрачнев, прибавил: