Жена государственной важности

– Как лед сошел, нашли их в карьере, неподалеку от лагеря, всех четверых.

– Откуда ты знаешь, что это – они?

– Ну, во-первых, они все вместе там были, в мешках, веревками перевязанные, – пожал жирными плечами Тумай. – Видно, веревка разболталась или рыбы… В общем, мешки всплыли по весне, вот рыбаки их и выловили. Глянули, а там трупы. Во-вторых, вещи при девочках некоторые остались – у кого сумочка, у кого еще что… Из Москвы люди приехали, из Следственного комитета, лазили тут везде, маньяка искали.

– Маньяка?

– Ну, они решили, что это его рук дело.

– А ты что же, ничего не сказал?

– Я ж не самоубийца – зачем мне терки с легавыми?!

– Неужели к тебе не приходили? – недоверчиво вздернул бровь Носов. – Ни за что не поверю – тебя же все тут знают, да и девушки местными были!

– Ну, приходили, конечно, но я сказал, что они в тот день сами на себя работали. Меня потрясли-потрясли, да и оставили в покое.

– Их опознали?

– Троих – да, у них родичи были.

– А Анну?

– Нет. Не было у нее никого, вот ведь…

– А ты как же?

– А я-то кто? Кроме того, похороны пришлось бы оплачивать – сам понимаешь…

– То есть ты сказал, что ее не знаешь?

– Сказал…

Дмитрий едва не набросился на Тумая, но сдержался, вдавив кулаки в сиденье.

– То есть Анну похоронили как неопознанный труп?

– Сожгли, наверное. Да следаков, как выяснилось, цыпочки мои не интересовали: оказывается, в соседнем поселке убили двух девах малолетних, вот они и начали проверку по маньяку проводить. Как мешки с моими телочками всплыли, легавые, видать, решили, что это их «клиенты»! А мне проблемы не нужны – может, их всех и впрямь маньяк порешил? Вдруг мужики уехали, а девчат по дороге домой…

– Я, Тумай, вот чего не понимаю: как же те заезжие гастролеры справились с четырьмя молодыми девицами? – удивился Дмитрий. – Неужели те не сопротивлялись?

– Мужиков-то трое, – вздохнул Тумай. – Может, и оружие имелось, они ведь на охоту приезжали… А Анька-то моя вообще – от горшка два вершка, ее одной левой пришибить можно было…

– Значит, говоришь, Анна была маленького роста? – уточнил Дмитрий.

– Вот посюда мне, – сутенер провел ребром ладони пониже груди. – Метр с кепкой!

* * *

Решиться на это было чертовски трудно, и несколько раз за время от остановки до проходной «восточного» факультета универа Устинья порывалась вернуться. Однако она понимала одно: если так трудно ей, то каково должно быть Регине? Сможет ли она преодолеть этот путь, чтобы оправдаться перед человеком, которого, похоже, любит?

Поэтому Устинья не повернула назад. Она точно знала, где располагается кабинет Крымова, так как однажды уже посещала факультет. То, что у Михаила есть свой офис, говорило о многом: он не занимал никакой официальной должности, хотя и являлся доктором наук, и все же руководство нашло возможность выделить ему личное пространство. Кабинет со скромной табличкой располагался в самом конце длинного коридора. Подойдя, Устинья глубоко вдохнула, собираясь с духом, и уже хотела интеллигентно поскрестись в дверь, когда она вдруг распахнулась, едва не шарахнув ее по носу.

– Ой, простите! – прощебетала молоденькая девчонка в юбчонке такой короткой, что ее можно было и не заметить.

– Ничего, зубы вроде бы целы, – процедила Устинья.

Девчонка смерила ее оценивающим взглядом и, судя по выражению лица, не сочла конкурентоспособной. Устинье было на это наплевать: она здесь не затем, чтобы очаровывать Крымова. Стучаться она не стала, перехватив дверь у студентки.

Михаил стоял у окна, глядя на набережную. Услышав дверной хлопок, он удивленно обернулся, видимо, не ожидая, что кто-то пожалует сразу после ухода студентки.

– Здравствуйте, – произнесла Устинья и сама удивилась, как неожиданно громко прозвучал ее голос в тишине маленького кабинета, заставленного полками с книгами. Помимо стола, приткнутого между двумя книжными шкафами, здесь находились всего два стула и крошечный стеклянный столик у стенки, на котором едва помещался электрический чайник.

– Вы – не моя студентка, – наморщив лоб в тщетной попытке вспомнить, заметил Крымов.

– Верно. Я работаю на Регину Савельевну.

– На Ре… ах да, я помню ваше лицо: вы сидите в предбаннике ее конторы!

– Правильно, я – секретарь-референт Регины Савельевны.

– Зря она вас прислала…

– Вы ошибаетесь, никто меня не присылал, – перебила Устинья, опасаясь, как бы Михаил не выставил ее за дверь, прежде чем она успеет повиниться. – Босс не в курсе, что я здесь.

– Ну да, конечно! – хмыкнул Крымов. – И она не вынюхивала про мою жизнь, да?

– На самом деле, это я вынюхивала.

– А-а, так она вас подрядила, сама не стала мараться?

И тут Устинья пошла ва-банк.

– Да вы же сами во всем виноваты! – воскликнула она, уперев руки в бока и вызывающе глядя прямо в глаза Михаилу. – Подцепили женщину – и какую женщину, черт подери! – каких поискать, но не сказали ей о том, что женаты! По-вашему, это честно? Она ждала, что вы сами расскажете, но отношения заходили все дальше, а вы по-прежнему молчали. У нее возникли подозрения…

– А вы отлично осведомлены о том, с кем спит ваша начальница!