Жена и любовница

– Я никогда не любил прежде, – медленно произнес он. – И я никогда прежде не был женат. Я знал только одно: к жене надо относиться с уважением.

Лекси печально улыбнулась в темноте комнаты:

– Разве это уважение – следить за каждым шагом жены и не позволять ей заниматься любимым делом? Ксенон, это проявление твоего желания держать все под контролем. Может, тебе стоит открыть глаза и понять, что ты не подходишь для семейной жизни, или же найти себе жену, которой бы нравилось во всем с тобой соглашаться.

Ксенон прижал свои губы к ее волосам и тихо пробормотал:

– Прости меня, Лекс. Веришь ли ты моим словам?

Лекси сглотнула. В комнате наступила напряженная тишина, во время которой она чувствовала, как Ксенон затаил дыхание, ожидая ее ответа.

– Верю, – пробормотала она в ответ. – Я тебе верю.

– Тогда можешь ли ты меня простить?

Лекси закрыла глаза. На этот вопрос было гораздо сложнее ответить. Потому что прощение дается не просто.

– Я прощаю тебя, – прошептала она и тут же отстранилась от него, не желая, чтобы Ксенон принял ее слова за разрешение к близости.

Ксенон почувствовал, что Лекси держится на расстоянии, и его охватила волна горячего раздражения. Только минуту назад она была такой теплой, как ему казалось, готовой поддаться своему желанию, но теперь положение изменилось.

Это чуть не убило его, но Ксенон заставил себя просто нежно поцеловать ее покрытое шелком плечо, а затем отвернуться. Он никогда раньше так не поступал, никогда раньше не останавливал себя.

Глава 7

Ксенон стоял под ледяным душем, пытаясь успокоить безумное желание, которое пронизывало его тело. Откинув голову, он позволил холодной воде литься прямо ему на лицо, но, казалось, уже ничто не поможет ему забыть о прошлой ночи. Он лежал рядом со своей женой и даже не прикоснулся к ней.

Ксенон тихо выругался на греческом. Возможно, Лекси изменит к нему свое отношение? Смягчится?

Лекси, наверное, воспользовалась второй ванной комнатой, потому что, когда Ксенон вернулся в спальню, повязав на бедрах мягкое белое полотенце, в постели ее уже не было.

«Сообразительная женщина», – мрачно подумал он.

Сейчас ей действительно было лучше держаться от него подальше.

Ксенон оделся, затем нашел Лекси в саду. На ней было простое хлопковое платье, а ее длинные волосы были завязаны в хвост. На столе перед ней стоял кофейник, чашка с греческим йогуртом и корзина с фруктами.

– Ты решила заняться нашим семейным очагом, – медленно произнес Ксенон.

– Я зашла и забрала эту еду у Филлиды, – объяснила Лекси напряженным голосом, реагируя на его высокомерное поведение. – Я подумала, что было бы неплохо позавтракать здесь. В саду очень красиво.

Ксенон сел за стол и сделал глоток из чашки, которую она пододвинула к нему.

– Моя мать наверняка хотела, чтобы мы завтракали в доме… но, если хочешь поиграть в домохозяйку, я не против.

– Мне просто нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями, – твердо сказала Лекси. – Я уверена, что Марина не расстроится, если я не буду маячить у нее перед глазами каждый день. Но я тебя не держу, я могу быть вполне счастлива в одиночестве.

Ксенон улыбнулся, подливая в их чашки свежий кофе.

– Меня все устраивает, – сказал он. – Все как в старые времена.

Некоторое время Лекси молчала. Происходящее совсем не напоминало старые времена. Этим утром она проснулась в постели растерянная, ведь Ксенон за всю ночь ни разу к ней не прикоснулся.

Лекси посмотрела на него:

– Филлида сказала, что мы можем навестить твою бабушку после завтрака.

– Понятно.

Она заметила, как сразу напряглись черты его прекрасного лица.

– Я надеюсь, она не испытывает боли.

Ксенон покачал головой:

– Врачи сейчас умеют хорошо справляться с болью, по крайней мере, бабушка может оставаться дома. – Он поставил свою чашку на стол. – В последний раз, когда я приезжал сюда, она спрашивала про тебя. Ты знаешь, ты ей очень нравишься, Лекс. И всегда нравилась.

Лекси встретилась с ним взглядом, чувствуя радость от его слов, потому что тоже хорошо относилась к бабушке Ксенона. Лекси не знала своих дедушку и бабушку – ни со стороны отца, ни со стороны матери – и, может, поэтому ей так нравилось проводить время со старой гречанкой, нравилось слушать ее истории о детстве на острове и о долгой счастливой семейной жизни.

– И что она сказала?

Ксенон напряженно посмотрел на Лекси, будто решая, что ответить:

– Она сказала, что я очень умный мужчина, но иногда бываю настоящим глупцом. Особенно когда дал тебе уйти.

– Ксенон. – Ее голос повысился от нарастающей паники. – Я не хочу ее обманывать.

– Я тебя и не прошу. Ты сможешь достаточно убедительно притвориться, что я все еще тебя волную?

Лекси посмотрела на мужа. На мгновение ей показалось, что в его словах была нотка беспомощности и отчаяния.

– Думаю, я достаточно хорошая актриса, чтобы притвориться, что ты меня все еще волнуешь. – Лекси улыбнулась.

Но атмосфера на веранде внезапно поменялась. Ее слова или действия явно разозлили Ксенона, потому что он резко соскочил со своего места и склонился над ней, заслоняя своими широкими плечами солнце.