Жена или смерть

Тим Макферсон приехал на такси сам в 7.15. Это был рослый мужчина лет пятидесяти, с безгубым ртом и неулыбающимися глазами. Отличный шофер, он не нуждался в дополнительных объяснениях.

— Куда, мистер Дентон?

— «Кларион», Мак.

На этом их разговор закончился, и лишь у «Клариона» Мак пробормотал: «Шестьдесят пять центов». Дентон дал доллар, а Мак вернул ему тридцать пять центов сдачи. В Риджморе чаевых не брали.

Дентон сел за свой стол и уставился на груду писем. Он вскрывал конверты, когда вошел Амос Кейз.

— Доброе утро, Джим.

— Доброе утро, Амос. — Дентон вскрыл конверт, достал листок, просмотрел его бегло и отложил в сторону. — Тридцать четыре.

— Чего тридцать четыре?

— Аннулированных подписки. За одно утро! Амос, о чем говорят в городе?

— Разные сплетни.

— Обо мне?

— А ком же еще, Джим?

— Ты им веришь?

Амос задумчиво разглядывал его.

— С какой стати? — наконец изрек он.

— Только не говори, что ты думаешь, будто я убил свою жену, — взорвался Дентон.

— А я этого и не говорю. Я не сказал этого.

— О, ты не уверен!

— Не стоит об этом говорить, — старый печатник пожал плечами. — Если это сделал ты, Джим, значит, у тебя были на то свои причины.

— Я не делал этого!

— Рад слышать, что ты это говоришь, Джим, — облегченно вздохнул Кейз. — Не мог же я прийти к тебе и спросить. — Старый печатник нагнулся над столом, чтобы собрать материал для очередного номера.

Потом появился Тед Уинчестер. Под глазом у него был синяк.

— Что с тобой случилось? — спросил Дентон.

Юный Уинчестер что-то пробормотал.

— Он подрался с Фроули, — сказал Кейз, направляясь к двери. — Вот что с ним случилось.

— Ты? Дрался? Какого черта тебя потянуло в драки, Тед?

— Да так.

— Ну, я бы не сказал, — снова заговорил Амос Кейз. — Рыцарь заступается за честь дамы.

— Ты можешь замолчать? — закричал Уинчестер Кейзу.

— Я полагаю, что Джим должен знать, как ведет себя его репортер в общественных местах, — непреклонным голосом продолжал Кейз. — Видишь ли, Джим, Ред Фроули сделал какой-то грязный намек насчет тебя и миссис Гест, а наш рыцарь съездил Реду в челюсть. Ты же знаешь Реда, его хлебом не корми, а дай подраться. Но наш сынок поколотил его и сам получил. Что дадим на первой полосе, Джим?

— Я бы хотел, чтобы ты этого не делал, Тед, — сказал Дентон.

— Я бы тоже этого хотел, — мрачно отозвался Уинчестер. — Я не знаю, что со мной стряслось.

— Можешь сказать, что ты увидел красное [1], — усмехнулся Кейз.

— Черт возьми, Амос! Миссис Гест — очень приятная женщина, и я не мог позволить, чтобы про нее плохо говорили, тем более что ее муж в могиле. Но я понимаю, Джим, что поступил плохо.

— Я скажу, что я сделаю, Тед.

— Уволишь меня? Я сам уйду.

— Я дам тебе пять долларов. Этого достаточно, чтобы погулять в этом городе.

— Джим…

— Ты не хочешь?

— Спасибо, Джим.

— Я тоже хочу, — сказал Амос Кейз.

— Ты! — закричал Дентон. — Да стоит тебе дать доллар, как ты подавишься виски. Ты уже насосался больше, чем я. Иди работай.

— Ах ты, капиталист несчастный, — усмехнулся Кейз и ушел.

В 3.30, когда в конторе никого не было, Дентон снял трубку и набрал номер Корин.

Глава 20

К телефону подошла мать Корин. Она так сердечно приветствовала его, что он понял, что до нее еще не дошли сплетни о нем. Он облегченно вздохнул.

— Как себя чувствует Корин, миссис Чейз?

— Хорошо, Джим. Конечно, она подавлена, но я думаю, что самое страшное позади. Вы хотите поговорить с ней?

— Она подойдет?

— Она дала мне список людей, на звонки которых она будет подходить к телефону, и вы значитесь в нем первым.

— Хелло? — услышал Дентон голос Корин.

— Ты хорошо себя чувствуешь, Корин?

— Я рада, что ты позвонил, Джим. Я сегодня о многом передумала. Я была ужасно эгоистична. Я даже не спросила, есть ли какой-нибудь прогресс в делах полиции. Они ищут кого-нибудь?.. Я имею в виду убийцу Анджелы?

«Бедняжка Корин, — подумал он. — Смерть Джорджа она не хочет считать убийством».

— Пока самый главный подозреваемый я.

— О нет! Я думаю, они после первого допроса поняли, что ты ни при чем. Они не могут обвинить тебя.

— Они, конечно, учитывают и другие возможности. Может быть, они найдут что-нибудь. Но я позвонил не из-за этого. Как ты себя чувствуешь?

— Похоже, что вернулась к жизни, Джим. Только сейчас я начинаю понимать, что он исчез навсегда. Но я себя чувствую хорошо. Фред завтра уезжает и сестра тоже, а мама остается, а также родители Джорджа. Они хотят заняться делами магазина, ведь я в этих делах не разбираюсь.

— Долго пробудет твоя мама?

— До понедельника. Я уверена, что к тому времени я совсем приду в себя.

— Я могу что-нибудь сделать для тебя, Корин?

— Ничего, Джим. На следующей неделе, возможно.

— Ты молодец. Я еще позвоню тебе.

— Да, пожалуйста.

Он положил трубку.