Жена или смерть

Я включил фонарь и отступил назад. По лицу у меня бежал холодный пот. Он, наверное, еще лежал на дороге, истекая кровью.

Я быстро вернулся в гостиную.

Она все еще лежала на спине, глядя в потолок и нервно, часто дышала.

Я взял стакан с бренди и подошел к ней.

- Выпей немного, - сказал я. - Плакать нет смысла. - Я приподнял ее голову и заставил сделать несколько глотков.

- Я хочу посмотреть, что произошло, - сказал я. - Жди здесь. Постараюсь вернуться как можно скорее.

Она кивнула не глядя на меня.

Я посмотрел на часы на камине. Было без четверти одиннадцать.

Подойдя к «кадиллаку», я понял, что воспользоваться этой машиной не могу. Кто-нибудь, увидев ее в таком состоянии, легко может сопоставить факты, прочитав в утренних газетах о случившемся. Тут я вспомнил, что у моего соседа Сиборна в гараже всегда стоит машина, которой он пользуется, приезжая в отпуск.

Я сел в «кадиллак» и быстро поехал к его дому. Подъехав к гаражу, нашел ключ и открыл дверь.

У Сиборна был «понтиак» выпуска 1950 года. Я вывел его наружу и оставил мотор включенным, потом загнал «кадиллак» в гараж, закрыл и запер двери. Ключ я положил в карман.

Сев в «понтиак», я быстро поехал по автостраде. Через десять минут я добрался до дороги на пляж. Там уже образовалась пробка. Блокируя въезд, возле своих мотоциклов стояли двое полицейских. С бьющимся сердцем я остановил машину в хвосте выстроившихся в ряд автомобилей и вышел.

Около последней машины стоял, засунув руки в карманы, толстяк в панаме и глядел на полицейских.

Я подошел к нему.

- Что здесь такое? - спросил я, стараясь придать голосу интонацию незаинтересованного ротозея. - Что случилось?

- Несчастный случай, - ответил он. - Полицейский разбился. Я всегда говорил, что эти полицейские появляются перед вами так внезапно, что это не доводит до добра.

Я почувствовал на лице холодный пот.

- Разбился?

- Да, его сбили и смотались. Не могу сказать, что осуждаю того парня, который его сбил. Если бы мне не повезло и я бы сшиб полицейского, а свидетелей не было, уж я бы, черт меня дери, не стал ошиваться здесь, принося извинения. Если они его поймают, уж они с ним расправятся. Я всегда говорил, что полицейские в этом городе хуже нацистов.

- Так вы говорите, он сбит насмерть? - я с трудом узнавал собственный голос.

- Ну, проехались по голове. Водитель, наверное, стукнул его бортом, а потом бедняга свалился под ведущее колесо. - Он указал на высокого тощего мужчину, что-то деловито объясняющего толпе. - Этот парень в сером костюме его нашел. Он мне все и рассказал.

В это время один из полицейских пересек шоссе.

- Эй вы, кучка идиотов! - заорал он грубым низким голосом. - Нечего тут торчать. Убирайтесь, слышите? Это вот такие кретины, как вы, в своих железных ящиках устраивают аварии. Убирайтесь! Все убирайтесь отсюда!

Толстяк тихо пробормотал:

- Ну, что я вам говорил - нацисты. - И направился к своей машине.

Я подошел к «понтиаку», завел мотор, развернулся и поехал назад.

Войдя в гостиную, я нашел Люсиль сидящей в кресле. Она выглядела маленькой, беззащитной и испуганной, лицо у нее было совсем белое.

Когда я вошел, она вздрогнула и посмотрела на меня.

- Все в порядке, Чес?

Я подошел к бару, налил себе двойное виски и жадно выпил.

- Да нет, нельзя сказать, чтобы в порядке, - сказал я, садясь в кресло, стоящее рядом с ее. - Ох!

Последовала длинная пауза. Потом она спросила:

- Тебе удалось… ты видел?

- Там была полиция. - Я не мог заставить себя сказать ей, что она его убила. - Я его не видел.

Снова пауза. Потом робкое:

- Как ты думаешь, Чес, что нам делать?

Я посмотрел на часы на камине. Было двадцать минут двенадцатого.

- Не думаю, что мы сейчас можем что-то сделать, - сказал я.

- Ты считаешь, что нам вовсе ничего не надо предпринимать?

- Да. Слишком поздно. Я отвезу тебя.

Она наклонилась вперед и пристально посмотрела на меня.

- Но, Чес, мы должны же что-нибудь сделать! Я должна была остановиться. Это, конечно, несчастный случай, но мне надо было остановиться. - Она стала бить себя кулачками, по коленям. - Он мог записать номер машины. Нет, мы должны что-то предпринять.

Я допил виски, поставил стакан и встал.

- Пошли. Я отвезу тебя домой.

Она не двигалась, широко раскрыв испуганные глаза.

- Ты что-то скрываешь от меня, да? Что?

- Дело плохо, Люсиль, - сказал я. - Просто хуже некуда, но ты не бойся.

- Что ты имеешь в виду? - Голос у нее сорвался на визг.

- Ты переехала его.

Она сжала кулаки.

- О нет! Он сильно пострадал?

- Да.

- Отвези меня домой, Чес. Я должна сказать Роджеру.

- Ты не должна ему ничего говорить, - сказал я. - Он не может помочь.

- Он может. Он приятель капитана полиции. Он сможет все ему объяснить.

- Что объяснить?

- Ну, что я только училась водить. Что это был несчастный случай.

- Боюсь, это никого не удовлетворит.

Ее глаза широко открылись, в них было выражение ужаса.

- Я так сильно ранила его? Ведь он жив?

- Нет. В конце концов, ты должна это знать. Он мертв.

Она закрыла глаза, поднеся руки к груди.

- О, Чес…