Жена или жертва?..

— Посмотри! — закричал он. — Там, на твоей подушке…

Я оглянулась и увидела лежащий на моей постели желтый ведьмин шар.

Гленн стиснул мое запястье.

— Зачем ты положила его туда? Что ты пыталась сделать?

— Я не клала его туда, — ответила я.

Он отбросил мою руку, подошел к кровати, поднял шар и поднес его к свету, как будто надеялся найти в его прозрачной глубине разгадку какой-то тайны.

— Гленда говорила, что видит в этих шарах будущее, — сказал он. — Если бы только она могла вернуться и помочь мне… Мне ее так не хватает! Она всегда была сильнее меня. Я уверен, что она…

— Перестань говорить глупости! — крикнула я. — Мертвые не возвращаются, чтобы руководить живыми.

— Даже когда умирают насильственной смертью и оставляют что-то незавершенным?

Он снова напомнил мне о том, что мучило Кейта и всех остальных… кроме кого-то одного, кто знал правду.

— Если это и была насильственная смерть, я не имею к ней никакого отношения, — сказала я. — И не лгала тебе, когда говорила, что пыталась спасти твою сестру.

Гленн держал шар в руках, поворачивая его к свету, и тот мерцал, как огромный желтый глаз, отбрасывая радужный отблеск на потолок.

— Возможно, это знак, — пробормотал он. — Возможно…

Я протянула к нему руку.

— Дай сюда. Я отнесу его на место, в комнату Гленды.

Мне не хотелось гадать о том, кто именно принес шар в нашу комнату и чего этот человек добивался: хотел расстроить Гленна или рассчитывал напугать меня.

Муж быстро отдернул руку.

— Нет! Его появление в этой комнате должно что-то означать. Пока я не знаю, что, но надеюсь узнать. Поэтому шар останется со мной, пока я буду работать над деревянной головкой. Возможно, он поможет мне.

Мы поднялись в мансарду, и Гленн положил желтый ведьмин шар на полку. Номи тоже была там, она устраивала удобный уголок для Кейта. Раскладушка была поставлена на территории студии Гленды. Номи нашла стул и секретер, чтобы мальчику было где разложить свои вещи и делать уроки.

Кейт послушно выполнял все ее указания. Он выглядел ошеломленным и явно сам не понимал, что с ним происходит. Тем не менее мальчик первым делом водрузил на мольберт матери картину с изображением горящей гостиницы.

Гленн не обращал на них никакого внимания.

Покидая мансарду, Номи прошла мимо нас очень тихо, не желая мешать ему, и удивленно подняла брови, увидев, что я снова позирую мужу. Когда она ушла, Кейт уселся на свою кровать, зажав руки между коленями, стал наблюдать за нами напряженным загадочным взглядом, который выводил меня из равновесия.

Нужно как можно скорее поговорить с мальчиком, решила я, чтобы еще раз попытаться переубедить его и объяснить, что его представления далеки от истины.

Гленн снял тряпку с куска красного дерева, который занял на вращающемся столике место алебастра. Я увидела, что он уже отрезал лишние куски дерева и был готов приступить к непосредственной работе над головкой. Он усадил меня так, как ему было нужно, несколько раз обошел вокруг, приподнял мой подбородок, наклонил голову и наконец заговорил:

— Я хотел бы, чтобы ты смотрела на что-то, находящееся высоко над тобой, словно на вершину одной из башен Серых камней. Твои волосы должны быть откинуты назад и создавать впечатление, что их треплет ветер. Возможно, я даже использую электрический фен, чтобы получить нужный эффект.

Вернувшись на свое место, Гленн снова посмотрел на кусок дерева, и недовольное выражение появилось на его лице.

— Они слишком светлые, — сказал он. — А у Гленды они были такими же яркими, как это дерево, — глубокого махагонового цвета. Но это неважно. Я что-нибудь придумаю.

Гленн уверенно приступил к работе, а я сидела, спокойно наблюдая за ним. Он, казалось, не только не замечал этого, но даже не воспринимал меня как реальную персону, видя только мои волосы, словно они существовали отдельно от меня и могли принадлежать какой угодно девушке.

Во время работы над алебастровой головкой он рассказывал мне, что делает, и теперь я хорошо представляла себе все ее этапы. Резка по дереву — несмотря на то, что текстура и материал были другими, — тоже представляла собой один из видов скульптуры. Гленн не вырезал кропотливо каждую складочку драпировки или завиток волос, а стремился выявить то, что скрывается внутри материала. Сейчас он ловко действовал деревянным молотком, резцом и полукруглым долотом, пытаясь добиться, чтобы плоская поверхность дерева становилась похожей на что-то волнистое, шелковистое и воздушное.

Но у него что-то не получалось. Я видела это по лицу мужа, по тому, как он резко отбрасывал в сторону молоток или резец. Это состояние было объяснимо. В воображении художника уже сложился законченный образ будущего произведения, и невозможность воплощения своего замысла заставляла его страдать и раздражаться. Я, сжавшись, напряженно сидела на своем стуле, так что даже мышцы шеи заболели.