Жена иллюзиониста

Колов предстал перед возлюбленной совсем иным, нежели ей представлялось ранее. Его суровость и строгость на самом деле скрывали нежную и ранимую душу человека страстного, мечтательного, преданного. Маша упивалась им. В лице возлюбленного она нашла истинного друга и ненасытного любовника. С ним она узнала, какое неописуемое наслаждение может приносить тело. Маша, состоявшая в браке уже почти год, доселе и не подозревала, что общение мужчины и женщины может рождать такие сильные переживания, такое мощное притяжение. Поэтому теперь отношения с мужем казались ей чем-то ненастоящим и вымученным. Она с недоумением поняла, что у Колова все выходит как-то по-иному. Маша смущалась, не зная, как спросить у Михаила, отчего у Генриха все выходит как-то не так. Но тотчас же отбрасывала даже саму мысль обсуждать с любовником несостоявшуюся жизнь с законным супругом. Тем более что она понимала, это вызовет боль и ревность Колова, который и так безумно страдал от того, что его Маша принадлежит другому человеку. И все же однажды такой разговор состоялся. Колов сам спросил Машу о ее отношениях с Генрихом. Маша что-то пролепетала заплетающимся от смущения языком. К ее невероятному изумлению, Колов вдруг засмеялся радостным смехом и захлопал себя по коленям.

– Милая моя, наивная и прелестная Маша! Скажу тебе одно. Можешь считать себя только моей женой! Да-да! Твой брак – это так, понарошку. Как если бы ты жила с монахом! Этот самонадеянный титулованный зазнайка обделен самым главным в жизни, он не мужчина! Теперь моя душа спокойна. Да и ты можешь не переживать. Если у этой прекрасной дамы и появится на свет ребенок, то это будет мой ребенок. Корхонэн лишен природой такой возможности!

– Ах! – Маша всплеснула руками. – Я и вправду часто думала об этом. Не дай бог такой судьбы ребенку!

– Можешь не волноваться, родная!

Чувствуя на себе тяжелый взгляд Генриха, Маша старалась идти медленно, как будто она никуда не спешит. На самом же деле ей хотелось бежать изо всех сил. Что она и сделала, как только усадьба скрылась из виду. Лайен, тяжело дыша, припустил за хозяйкой, ковыляя на всех четырех лапах. Утопая в снегу, он даже жалобно заскулил. Маша обернулась. Она совсем забыла про собаку.

– Ну-ну, дружок! – она ласково потрепала пса по загривку. – Хочешь упрекнуть меня, что я так быстро бегу, а ты уже не можешь догонять меня? Давай-ка, посиди тут да подожди меня.

Она сняла с шеи шарф и привязала собаку к дереву. Лайен остался сидеть на снегу. Он проводил молодую женщину обиженным и недоуменным взглядом, он не понял, почему его, верного друга и сторожа, привязали этой нелепой мохнатой тряпкой. Маша бросилась к дуплу, служившему почтовым ящиком, пошарила там и, ничего не найдя, поспешила по тропке вперед. Может, если нет письма, то есть сам почтальон? Ее надежды оправдались. В окошке мелькнул огонь, на условный стук дверь стремительно отворилась. Колов с нетерпением ждал Машу. Они бросились друг к другу. Неделя, проведенная порознь, была для каждого просто невыносима.

Позже Михаил поил Машу чаем, и они обсуждали, как им теперь поступить.

– Есть ли в доме хоть один человек, на которого ты могла бы опереться? – спросил Михаил, отхлебнув из оловянной кружки.

– Я не знаю, – Маша аккуратно подула в свою кружку. – Теперь мне все и вся кажется таким враждебным, неискренним, лицемерным!

– Следователь полиции упоминал горничную Кайсу Вуори. Она раньше была любовницей старого барона, до того как он пропал.

– Да, я слышала об этой истории. И мне кажется, что Кайса симпатизирует мне. Но как знать, что она думает на самом деле, она всегда молчит.

– Может, попробовать поговорить с ней, нам нужен помощник.

И они принялись обсуждать план побега Маши из поместья. В это время за окном раздался долгий и протяжный вой. Маша вздрогнула и побледнела. Колов помрачнел.

– Ты привела собаку? Маша, это погубит нас! Ты же сама рассказывала, какой у этого пса нюх.

– Я не подумала. Прости, я так спешила.