Жена из прошлого. Книга 2

Обернувшись, «родственница» ядовито промурлыкала:

— Дай-то Великий дракон... Я бы о ней куда лучше позаботилась, но раз уж тебе приспичило поиграться в дочки-матери...

Левенштерн явно была из тех стерв (ладно, дракониц), которые привыкли, чтобы последнее слово всегда оставалось за ними.

С трудом поборов желание захлопнуть за ней дверь, приблизилась к столу. Вильма полетела за мегерой. Может, чтобы столкнуть её с лестницы?

Отмахнувшись от этой мысли, весьма и весьма приятной (я бы даже сказала, дурманно-сладостной), стала бегло просматривать разбросанные бумаги.

Вот за что, стесняюсь спросить, Раннвей её любила? Неужели была настолько наивной? Хотя тут уже будет правильнее сказать: недалёкой.

Я всё ещё ощущала эмоции прошлой хозяйки этого тела, заглушаемые моими собственными: отвращение и злость на интриганку.

И что искала? Явно же не фотографии. А если фотографии, то почему не взяла с собой эту?

Среди документов я обнаружила фото Хеймера и Данны. «Отец» сидел в этом самом кресле, «тётка» стояла у него за спиной, положив руку ему на плечо.

По-моему, отличное фото для творческого задания: можно запросто похвастаться родством с Фарморами. Глава Высокого дома будто смотрел мне в глаза: холодно, надменно, а может, даже с презрением, которое сквозило в чертах его лица.

Я к этому дракону ничего не испытывала, но вот у Раннвей он явно вызывал страх. Причём немалый. Именно это чувство вдруг накрыло меня, толкнув в воспоминание из чужой жизни.

Вечер. Кабинет пропах дымом сигар и дорогого виски. Я несмело переступаю порог комнаты и всё, что вижу, — это дракона напротив. Он сидит в кресле, неторопливо скользя взглядом по каким-то бумагам. Тонкая струйка дыма поднимается от сигары в пепельнице к его руке, как будто желая приластиться, и я чувствую себя, как ты самая полупрозрачная дымка. Мне одновременно хочется уйти и в то же время — приблизиться. Улыбнуться отцу в надежде получить от него хотя бы подобие улыбки.

Глупая мечта, ведь он даже, когда была маленькой, мне не улыбался.

— Проходи, Раннвей, — не отрывая взгляда от документов, приказывает он. — Ты не служанка, чтобы топтаться на пороге.

Я делаю шаг вперёд и слышу ещё один приказ:

— Закрой дверь. — А за ним следующий, в котором отчётливо сквозит раздражение: — Садись скорее же! У меня нет на тебя много времени!

Опускаюсь на самый край кресла. Спина прямая, руки на коленях. Так и должна сидеть перед отцом молодая леди.

— Вы меня вызывали, ваша светлость?

Отцом я называю его только в мыслях. Когда была помладше — папой. Но вслух только «ваша светлость» или «сиятельный герцог». По-другому нельзя. За другие... опрометчивые слова... может последовать наказание. Говоря откровенно, наказание может быть за что угодно, поэтому я стараюсь больше молчать и вообще не попадаться отцу на глаза.

Но когда он вызывает сам...

— Я всё устроил, — откладывая одну бумагу и беря в руки следующую, украшенную вензелями и гербом Фарморов, говорит его светлость.

Я молчу, ожидая, что он продолжит, объяснит, что и для чего устроил, но отец тоже замолкает. Тишина, напряжённая, давящая, заставляет меня всю внутренне сжаться.

— Не спросишь, что именно? — наконец удостаивает меня коротким взглядом.

Я с трудом отмираю:

— Я ждала, что вы сами...

— Вот именно: я сам. Всё и всегда сам. Иногда мне кажется, Раннвей, что тебе было бы лучше родиться цветком в оранжерее, а не драконицей. Не Фармор! Что будешь делать, когда меня не станет? Зачахнешь?

— Я...

Он резко перебивает:

— Через месяц (тянуть не имеет смысла) ты и Эндер Делагарди поженитесь. Сегодня он сделал тебе предложение. Ну как сделал... — Отец мрачно усмехается. — Я подтолкнул его к этому решению. Он и Терес были бы идеальной парой, но эта девчонка меня не просто разочаровала — она унизила меня и растоптала! Отреклась от имени, от своего рода... И ради кого?! Ради этого... босоногого!

Уверена, в мыслях отец Нильса Польмана и не такими словами называет. Но сейчас мне не до Польмана. И не до Терес. Меня накрывает паника. Делагарди... Нет, нет и нет! Этот дракон не вызывает во мне никаких чувств, кроме желания оказаться от него как можно дальше! Ультор. Палач. Да он копия моего отца! Никогда не видела, чтобы он улыбался, а его взгляд... Холоднее тысячи ледников. Я не хочу иметь ничего общего с этим драконом. Моё сердце уже давно принадлежит другому! Это его улыбки я жду, как самого прекрасного подарка. Это его ищу взгляда, когда он оказывается рядом...

Меня охватывает сладостное волнение, которое возникает всегда, когда думаю о Вольмаре. Оно настолько сильное, всепоглощающее, что я неожиданно для себя самой возражаю:

— Мне кажется, это не самая удачная идея. Разве лорд Родингер с тобой не говорил? Он должен был... Лорд Делагарди... он...