Жена из прошлого (СИ)

— Наказала, потому что она это заслужила. Она довела до истерики мисти Ливен. Бедняжка едва не уволилась, а Эдвина явно на это рассчитывала! И, кажется, Илена не первая учительница, которая сбегает из этого дома. — Ещё один шаг, к нему, в окутавшую его злость и знакомый аромат одеколона: мята с какой-то алкогольной горечью. — Открою тебе секрет, Эндер: детей за проступки надо наказывать. Особенно таких избалованных нахалок!

Может, последнее говорить и не стоило, но я не сдержалась. Ярко-зелёные глаза дракона тот час же потемнели, окрасившись в цвета чернёного серебра. И дело вовсе не в полумраке, окутывавшем спальню, а в окончательно затопившей его ярости.

— Больше никогда. Не смей её наказывать. Без меня!

Вот, значит, как?

Не знаю, какой харг в меня вселился, но я бросилась к нему, уничтожив то незначительное расстояние, что ещё оставалось между нами, и процедила в каменную драконью рожу, ну то есть лицо:

— Эйрэ, кажется, забыл, что я его жена? Не служанка и не рабыня, которой можно отдавать приказы. И явно запамятовал, что Эдвина и моя племянница тоже. Между прочим, родная по крови! Или я что-то путаю, и я не Раннвей Делагарди? Поправьте меня, дорогой муж, если я не права.

Несколько мгновений «муж» сверлил меня взглядом, тяжёлым, ледяным, мрачным, а я… я пыталась отвечать ему тем же, но почему-то смотрела не ему в глаза, а на губы. Наверное, по венам всё ещё гулял тот странный хмель, охвативший меня во время купаний. Ощущения сейчас, несмотря на злость, несмотря на раздражение, были примерно те же. Вот только эти эмоции принадлежали не Раннвей — это уже была моя непозволительная отсебятина.

Непрошенное влечение.

— Женя… — хриплый шёпот скользнул по губам. А потом Делагарди замолчал и, явно выругавшись в мыслях, отошёл на два шага.

Я облегчённо выдохнула, на мгновение прикрыла глаза, уговаривая себя не пьянеть от запаха кофе, мяты и дорогих сигар.

У нас тут серьёзный разговор о воспитании подростка. На нём и сосредоточимся.

— Надо было просто рассказать мне, — наконец сказал он, тоже явно пытаясь обуздать свои чувства.

Это я про злость и раздражение. В нём, в отличие от меня, ничего другого наверняка не было.

— И что бы ты сделал? — я скептически хмыкнула. — Снова пригрозил наказанием? Угрозы на неё не действуют, Эндер. Это же очевидно! И почему ты ничего не рассказал о её силе? Почему я должна догадываться, что Эдвина уже раскрыла в себе магию?!

Я не была уверена в том, что не было никакого грызуна, но после ссоры с «племянницей» и брошенных в мой адрес насмешек пришла к выводу, что она выкинула какой-то магический фокус.

— Эдвина только начала, — ответил Делагарди. Устроился в кресле возле камина, а я наконец отняла от груди полотенце и продолжила вытирать волосы.

В конце концов я в халате и вовсе не нагая. Но на всякий случай всё же отошла в глубь спальни, туда, где сумрак сгущался. Опустилась на край кровати, поинтересовалась:

— Это какие-то иллюзии? Или она, как Золушка, общается с животными? Мисти Ливен уверяла, что видела мышь, которая якобы на неё запрыгнула.

Не уверена, что Делагарди понял аналогию с Золушкой, но уточнять не стал, тихо сказал:

— У Эдвины проявился дар внушения. Терес им тоже обладала. Я заметил это перед отъездом в Бримн, когда она, сама того не осознавая, внушила служанке не поднимать на неё взгляда. Санна тогда её чем-то расстроила…

Расстроила? Не осознавая? Наверное, самое время сейчас присвистнуть. Ну или хорошенько выругаться… Внушение — опасная, дрянная сила. Хорошо развитый дар может быть очень опасен. Особенно для людей. Они больше всемогущих восприимчивы к драконьей магии. Вот и наглядный пример — Санна и мисти Ливен.

— Кто бы мог подумать, что сила в ней проявится так рано… Ещё до начала занятий.

Уловив в голосе дракона явственные нотки гордости, я хмыкнула:

— Ты бы лучше меньше ей гордился и строже воспитывал.

Делагарди снова помрачнел. Ему явно не нравились мои замечания, и советов по воспитанию детей от меня тоже не ждали. А вот мне не нравятся все эти тайны! И не нравятся — это ещё мягко сказано. Мало было секретов в жизни Раннвей, так ещё и он добавляет.

— Почему не рассказал сразу? Про то, что один дар у неё уже раскрылся.

— До заключения договора даже не планировал, а после — не было времени, — дёрнув бровью, словно я спрашивала об очевидном, изволил объясниться эйрэ. Бросил взгляд на коробку, оставленную на столе, и поинтересовался: — Что это?

— Крупицы прошлого Раннвей. Пытаюсь, где могу, добывать информацию.

Поднявшись, он взял из коробки верхнюю фотографию. Ту самую, что вызвала во мне непонятные эмоции и… такие яркие желания. Чувствуя, как щёки снова накаляются, хотела уже спросить, кто тот мужчина рядом с Шанетт, но Делагарди уже бросил фото в коробку.

Развернулся ко мне со словами:

— Завтра я постараюсь вернуться пораньше, и мы продолжим наши «занятия». Я расскажу тебе о её окружении, обо всём, что нужно будет тебе узнать до приёма гостей.

— И когда случится это знаменательное для леди Делагарди событие?

— В субботу, — ответил Эндер, и я всё-таки присвистнула.