Жена из России

— Я жду тебя! — кричала Маня в телефон. — Ты хорошо меня слышишь?! Я очень тебя жду!..

Она ждала его как своего спасителя, избавителя от ее нежданного греховного счастья, от мук и страданий, сомнений и ошибок…

Этот заграничный жених должен был явиться на манер принца из сказки "Золушка" и тотчас исправить и наладить Манину жизнь. В той самой шахматной партии, которую они начали в России так давно, ему была предназначена благородная роль. И он обязан сыграть ее на ура.

Варягов в Россию издавна ждали и даже частенько старались заманить для ее спасения. Это их историческое исконное амплуа. Весь вопрос в том, мечтают ли они о подобной чести и ответственности…

Через неделю Бертил неожиданно позвонил Маше и сообщил, что выезжает. Вот только не знает точной даты своего приезда — неизвестно, сколько он прогостит у друзей в Прибалтике. Поэтому он приедет в Москву сам и позвонит Мане уже оттуда.

— А как ты думаешь найти меня здесь? — удивленно спросила Маша. — И как будешь добираться от вокзала или от аэропорта?

В ее интонации явно звучали плохо спрятанные ирония, скептицизм и недоверие к возможностям Бертила и его умению ориентироваться в чужой стране. Кроме того, Маша не очень понимала собственной линии поведения. Что приличнее, разумнее и лучше: сразу пригласить шведа жить в ее квартире или изобразить полную уверенность в бронировании гостиничного номера? Хотя бы на первые дни жизни зарубежного жениха в столице…

— Я должна тебя встретить, — решительно заявила Маня. — На аэродроме. Ты полетишь из Прибалтики?

Берт засмеялся.

— Я объездил полмира и нигде не нуждался в чужой помощи. Меня никто никогда не провожал и не встречал. Я прекрасно найду в Москве и тебя, и нужный мне дом. Приятели уже присмотрели мне квартиру на время. Коньково, так, кажется, это называется… Гостиницы слишком дороги.

— А на каком языке ты собираешься здесь разговаривать? — не унималась Маша.

Бертил снова усмехнулся. Поласковей, чтобы ненароком ее не обидеть. Похоже, невеста у него немного странная… Или они все в России такие?..

— Я писал тебе, что владею пятью языками — шведским, английским, немецким, испанским и греческим. Видимо, английский и немецкий вполне подойдут.

— Подойдут? — закричала, не сдержавшись, Маня. — Ты абсолютно не представляешь, куда едешь! Здесь на улицах нельзя говорить ни на каком языке, кроме русского. Тебя просто не поймут!

Берт слегка растерялся. А она ничего не путает, эта загадочная скуластая Маша?

— Но в Таллинне и Риге на улицах понимают немецкий и английский даже дети, — объяснил он очевидное. — Я был там не раз и всегда обходился без переводчика и провожатых.

— К сожалению, — заявила Маша, — я живу не в Таллинне и не в Риге. В Москве на улицах английский от немецкого с трудом отличат даже взрослые.

Берт замолчал. Это правда? Видимо, да. Зачем Марии его обманывать?.. Непонятно… Он объехал полмира и в любом заграничном городе легко осваивался за полчаса. Неужели в Москве никто не знает ни одного из пяти языков?!

— Да знают, конечно, знают! — объяснила Маша. — Но очень редкие личности. И ты их наверняка не встретишь на улицах. Тем более, в аэропорту. Только если тебе очень повезет… Но на это рассчитывать не приходится… Ты же слышишь мой ужасный английский! Но это еще очень хороший вариант, довольно редкий для Москвы и тем более, для России в целом…

Странная страна… Но Бертил не привык так быстро сдаваться. Он не может унизиться и позволить, чтобы его встречала женщина, мерзла в аэропорту… И вообще неизвестно, когда точно он приедет и сколько прогостит в Прибалтике у друзей…

— Хорошо, — нашел он компромиссное решение. — Я позвоню тебе из Таллинна.

Звонить он не собирался. В отношениях с женщинами главное — вовремя пообещать. А потом сослаться на неожиданные обстоятельства. Или вообще ни на что не ссылаться — все всегда как-то рассасывается само собой. Женщины склонны к прощению и милосердию. Когда им очень хочется такими выглядеть. И проявляют потрясающую злобу и жестокость, когда им это позарез необходимо. Дамы вообще состоят из крайностей. Но это им даже идет. Иногда. А иногда — страшно угнетает.

В Прибалтике, которую Берт очень любил, он, конечно, задержался. Да и куда, собственно, спешить? Ваша Маша подождет. Поэтому он неторопливо бродил по милым и знакомым улицам родных его сердцу городов, напоминающих Стокгольм. Потом он оставил "Вольво" в гараже у приятеля, тоже бывшего морского офицера, и тронулся в путь. До Москвы — всего ничего. Одна ночь.

В столице он сначала подумал, что все не так уж страшно, как обрисовала ему по телефону Мария. Может, она паникерша? Или пессимистка? Плохо. Берт не любил такого сорта женщин. Да кто вообще любит несмеян?

Правда, понимали шведа в Москве действительно с трудом, однако до Конькова довезли, не ограбили и даже помогли найти нужный ему дом. Потом водитель сунул в карман доллары, приветливо махнул на прощание рукой, вероятно, пожелал по-русски удачно отдохнуть и отбыл в неизвестном направлении.