Жена из России

— У меня дома две милые персидские кошки и три собаки — афганская борзая, колли и сенбернар. А, кроме того, два хомячка, пара волнистых попугаев и аквариум с рыбками.

Маша ошеломленно замолчала. Две кошки и три собаки?..

— А зачем так много? — в замешательстве прошептала она. — Нет, я, конечно, люблю собак… И кошек тоже… Но не в таком количестве…

Жених разочарованно вздохнул.

— Я так и думал… Ничего, мы что-нибудь придумаем… Кошек с удовольствием возьмет ма. Колли заберет Хуан, он до сих пор умудряется ездить верхом на этой умной и безотказной собаке… Настоящий ребенок, избалованный Кончитой!

— Мы, наконец, пришли, — объявила изнервничавшаяся и замученная Маша. — Вот мой дом!

Что там делает сейчас Вовка?..

В квартире стоял затхлый воздух давно непроветриваемого помещения, пахло пылью и еще какой-то неопределенной дрянью. Зато тепло.

— Раздевайся, Берт, — зажигая свет, сказала Маша.

Она с удовольствием сняла жакет и сапоги и распахнула настежь окна в комнате и на кухне. Потянуло прохладой, сыростью и бензином близкого Ленинского проспекта.

— С едой у меня слабовато, — призналась Маня. — Но ты недавно ел у мамы и поэтому сыт. Утром что-нибудь придумаем. Я часто живу на Сухаревке… А вот выпить найдется…

Маша пошарила в шкафу на кухне и вытащила давно забытую початую бутылку коньяка. Берт осторожно прикрыл в комнате окно и тоже пришел на кухню.

— О, снова коньяк! — сказал он, внимательно рассматривая этикетку, словно пытаясь прочитать по-русски. — Мари, что это за буква? Ты хочешь меня напоить?

Маша, смеясь, отобрала у него бутылку.

— Хочу! О буквах поговорим потом. Садись и будем пьянствовать. За что пьем?

Берт вымыл руки и присел к столу.

— У тебя тоже очень хорошая квартира. Значит, ты хочешь продать эту? По-моему, это сделать легко. А пить мы будем за нашу жизнь в Швеции и, конечно, за тебя, Мари! Чтобы ты всегда оставалась такой же молодой и красивой! Сначала за это.

Маня с готовностью чокнулась с ним и лихо опрокинула в себя рюмку. Коньяк обжег горло. Редкостная гадость… И дорогая притом…

Вовка, наверное, уже лег спать… Ему завтра рано вставать на работу… Раньше у них была машина… Кажется, "Волга"… Неужели теперь нет никакого авто? Вряд ли… Скорее, стоит в гараже и дожидается приезда хозяина. Главы семьи. Машиного отца…

Маня вспомнила, как Вовка спит… Как он всегда почему-то вздрагивает, засыпая, как утыкается длинным носом в ее волосы, как иногда недовольно сопит, когда его не вовремя будят… Она вспомнила его запахи, его голос, его руки… "Все вы, губы, помните, все вы, думы, знаете…"

Бертил опять тонко почувствовал ее настроение.

— Ты снова сейчас где-то очень далеко от меня, Мари, — заметил он. Едва не поинтересовался, с кем, вовремя затормозившись на полуслове. — Кожа, как у ребенка…. — Берт протянул руку и погладил Машкину щеку. — У женщины не принято спрашивать о ее возрасте… И все-таки сколько тебе лет, Мари?

— Я же тебе писала, — обиделась Маша. — Ты что, все уже забыл?

— Нет, не забыл, — Берт задумчиво водил пальцами по ее щеке. — Я ничего не забыл… Просто в это трудно поверить…

— Да ладно! — махнула рукой слегка опьяневшая Машка. — Ничего не трудно! Вон сын уже какой! Скажи, Берт, а зачем тебе нужна именно русская жена?

Берт улыбнулся и отвел руку.

— Я ждал такого вопроса… Только причины совсем не те, о которых ты думаешь… Дело вовсе не в вашей известной всему миру неизбалованности. Русские популярны именно своим долготерпением и умением выживать в любых условиях. Но как раз это для меня не главное…

Он замолчал. Маша с интересом ждала продолжения.

— Я сам не знаю, Мари… — смущенно выговорил, наконец, Берт. — Это, наверное, смешно, но действительно не знаю… Просто захотелось — и все… И я не стал бороться сам с собой… Не могу ничего тебе объяснить…

— Смешновато… — по-русски сказала Маша. — Извини… Очень сложно перевести… В английском так мало суффиксов…

Насквозь суффиксальная станция Мытищи… Впрочем, где здесь корень? А если все слово целиком?.. Может, там жили в лохматые года мытари?

Языковые исследования Маши прервал телефонный звонок.

— Извини, — повторила она. — Я быстро…

— Это Вовка, — сказала трубка. — Тебя не оказалось на Сухаревке… Что поделываешь, мышонок?

— А ты? — спросила Маша, в который раз с трудом справляясь с желанием бросить все и помчаться на вокзал.

Она вполне еще успеет на последнюю электричку…

— Пью. Маленькие радости большой страны, — отозвался Вовка. — И заодно скучаю. Жутко скучаю без тебя.

— Как… это… пьешь?.. — растерялась Маша. — Горькую? И с кем?

— Наедине с собой, — ответил Вовка. — Люблю пить один. Мне как-то комфортнее и привычнее с человеком, с которым я всегда в гармонии и взаимопонимании. Это тебе не кот начихал. Кстати, я недавно заметил: ты иногда разговариваешь сама с собой. Очевидно, по тому же прекрасному принципу.

Но Маня была не расположена к шуткам, тем более, к банальным.

— Я не смогу сегодня приехать… — прошептала она.

— Я знаю, — спокойно сказал Вовка. — Мы с тобой договорились на завтра на девятнадцать нуль-нуль. Вообще можно в половину седьмого… Успеешь?