Жена. Как быть любимой и единственной. Любовница. Как оставаться желанной и счастливой

Тактика жены мне понятна. Она осознает, что если бы не нежное отношение Антона кребеику, тревога и забота о нем, она мужа давно бы рядом не наблюдала. Ноги б его не было в доме. Она, думаю, это все уяснила из их разговоров о разводе. Помнишь, он рассказывал, что Юля обещала чинить препятствия ему в общении с ребенком, кричала, что ей не нужны алименты, и она прекрасно обойдется безучастия супруга в воспитании? Антон жаловался тогда, что напряжение таково, что каждый визит в бывшую семью смахивает на поход разведчнка в стан врага. Теща лезет, куда не просят, ребенку внушают, что папа плохой. Сын грустный, отвечает односложно: «Да, нет, не знаю». Возлюбленный твой чуть ли не наушах стоял, чтобы развеселитъ малыша, а он потом шептал ему на ухо: «Пап! Ты очень хороший, я тебя люблю. Мама говорит, что ты негодяй и очень плохой, но я ей не верю. Она говорит, что ты бросил меня навсегда, а я знаю, что ты будешь приходить, когда сможешь».

Выпросить у Юли малыша, чтобы сходить с ним в кино, невозможно. Встречи только в ее присутствии, под ее шипящие комментарии и грохот посуды на кухне.

Антон и сын тянутся друг к другу. Наличие мобильной связи помогало им иметь практически ежеминутное неподцензурное общение, потом Юля стала прятать и телефон, не разрешала брать его с собой, присутствовала при каждом разговоре. Диктовала, что говорить. Антон тайно научил сына посылать SMS, они убрали звук на мобильном и стали общаться. Рассказывали, как прошел день, желали спокойной ночи, пока однажды разъяренная мамаша не обнаружила брешь в обороне. Юля отлупила сына, наорала на Антона, а потом пошла к психологу, слава Богу, вовремя. Психолог, слава Богу, — умная женщина, сказала, что эмоциональные привязки к детям разумные жены используют на пользу семье, для созидания, а не как орудие пыток и наказания отца.

Юля поняла, что добьется только неуважения и ненависти сына и полного отторжения со стороны Антона.

Она слегка подуспокоилась, перестала орать, призадумалась. И начала другую политику вести: «На меня-mo тебе давно наплевать, но ребенок не виноват. Забирай его из школы. Сиди с ним в выходные, когда я буду занята», — говорила она. Антон не возражал, даже рад был побыть наедине с ребенком. Малыш первые дни с рук не сходил, а потом привык. Уделял отцу двадцать минут, а потом садился мультики смотреть. Антон бродил по пустой квартире, где прожил много лет с Юлей, перебирал книги, пытался найтихотъ что-то, ради чего стоит оставаться в семье. Нет. Кроме ребенка, ничего не удерживало.