Жена криминального авторитета (СИ)

Отдёргиваю от него руку, словно обожглась. Отвожу взгляд.

— Со мной действительно всё хорошо. Не стоит так переживать. Хотя это и невозможно, — последние слова выдыхаю еле слышно. Скорее, шепчу себе под нос, но Зверев слышит.

Один рывок — и его пальцы смыкаются у меня на подбородке. Он ощутимо надавливает и поворачивает моё лицо к себе, чтобы столкнуться со мной взглядом.

— Что за чушь ты несёшь? — злой рык мне в губы, когда он наклоняется ко мне ближе. — Что ты в голову себе вбила? Или это сделали твои родители?

— О чём ты говоришь?

— О том, как ты себя ведёшь. О том, что говоришь, будто я тебя купил, как какую-то куклу. Словно за долги, — с каждым произнесённым им словом чернота в его глазах разрастается, становится глубже и страшнее, пока наконец не затапливает полностью всю радужку.

— А это разве не так? — задаю один из интересующих меня вопросов.

— Не так, — его ладони обхватывают мои скулы, притягивая к себе ближе. Настолько, что даже дышать становится тяжелее от этой близости. — Я никогда бы не посмел тебя купить, Аврора, — шепчет, чуть поглаживая большими пальцами кожу на лице.

— Тогда ответь мне — зачем я тебе нужна? Хватит меня мучить. Ты разве не видишь, что со мной творится, Марат? — тянусь, заглядывая в его глаза.

В одну секунду его взгляд становится чуть теплее.

— Не плачь, — тихо шепчет. И только когда он говорит — я чувствую, что по моим щекам текут слёзы, которые он тут же вытирает. — Не плачь. Я никогда не причиню тебе вреда, Аврора. Только не тебе.

И как же мне хочется верить его словам! Ему. Его глазам, в которых искрится клятвенное заверение, что его слова не пустой звук, и он действительно никогда меня не обидит. Впрочем, и другим не даст меня в обиду.

И, черт возьми, как хочется в это верить и наконец расслабиться, а не быть в постоянном напряжении, ожидая от жизни мощных ударов в спину, от которых мои ноги подкосятся так, что я упаду, не в силах больше подняться.

Но в то же время я до жути боюсь довериться. Довериться — и быть преданной. Панический страх предательства прочно поселился в моём сердце и никак не хочет уходить. Растаять в пучине той нежности и защищённости, что вижу, чувствую в каждом жесте Марата. В его глазах решимость защитить меня от всего на свете. Даже от меня самой, если это потребуется.

Я все так же чувствую, как по моим щекам текут солёные слёзы боли и страха. Но сталкиваясь с жёсткими пальцами мужчины, тут же пропадают, смахиваются с моего лица. И смотрю, смотрю в эти потемневшие радужки, в которых видится тёмная ночь, которая поглотила тот свет, который ещё теплился внутри робкой надеждой. Они заволакивают, опьяняют, затягивают в свои сети, не желая кому бы то ни было отдавать тебя.

И мне почему-то уже не страшно.

Сейчас я не ощущаю ни толики страха перед диким зверем, который навис надо мной словно грозная скала. И это меня удивляет. Потому что после всего, что со мной произошло, я должна ощущать страх, панику, как это было ещё некоторое время назад, от той силы, что накрыла меня тёмной пеленой. Она исходит от Марата.

В нем чувствует настолько мощная сила и власть, что по коже ползут мурашки, а дыхание сбивается, стоит только непроизвольно сделать вдох и попытаться раствориться в его взгляде.

Не замечаю, как моя рука тянется к лицу мужчины и накрывает ладонью правую щеку, слегка погладив подушечками пальцев кожу. Тёмный туман в глазах Марата заволакивается пеленой, но не чёрной, а словно прозрачной, в которой чувствуется некое тепло. Но лишь на мгновение я чувствую его.

В следующую секунду оно испаряется, его взгляд вновь оказывается чернее самой ночи, и мне опять становится немного не по себе. Отдергиваю руку от лица Зверева, и тьма поглощает все до краёв в глазах мужа, не давая распространиться теплу.

Но мне не дают отодвинуть руку достаточно далеко — Марат обхватывает запястье своей рукой и вновь тянет на себя, возвращая мою ладонь на то место, где она была мгновение назад.

— Никогда не бойся меня, — слышу его шёпот, который проникает в меня своим туманом, заволакивая.

— Я не боюсь тебя, — повторяю те же слова, что были сказаны неделю назад в наш первый с ним разговор, когда мужчина пришёл к нам домой на ужин.

— И не надо, — выдыхает, не выпуская из цепкого захвата моё запястье.

А я не могу устоять и поглаживаю вновь кожу на лице супруга, который пристально смотрит на меня.

— Мы обязательно с тобой поговорим. И я тебе все расскажу, но не сейчас, Аврора, — делает паузу, а потом продолжает. — Побудь пока дома некоторое время, — и я не могу понять по его тону, что это: приказ или просьба.

Внутри все вспыхивает. Хочется на это возразить, потому что я не птица, которую посадили в клетку, и она сидит взаперти, как ей было велено. Я человек. Мне нужна свобода, а не золотая клетка.

— Почему ты все решаешь за меня, Марат? Что мне делать, куда ходить… Может, ещё и прикажешь, что мне есть и что надевать? — как спичка вспыхиваю, загораясь ярким огнём, рискуя моментально сгореть, оставив после себя лишь пепел, который развеется по ветру.