Жена Кукловода (СИ)

- Судьба, - радостно улыбнулся Каверин. – Это судьба. Приехал снимать постановочное фото в готическом антураже: готика снова в тренде. Два дня в Праге, потом по замкам: Глубокая на Влтаве, Орлик, Штернберг, Локет, ну и Крумлов. Можно присесть?

Она указала на свободный стул.

Каверин уселся, закинул ногу на ногу, и деликатно, но с интересом разглядывал ее.

- А я много о вас слышал, - произнес он лукаво. – Успешная писательница. Новый роман «Воспитание Евы» - бестселлер.

- Так получилось, - смутилась она. – Да вы тоже, смотрю, процветаете.

- Не жалуюсь, - ответил Каверин уклончиво. – А как ваш сын?

- В Милане, - с гордостью сказала Людмила, - стажируется в «Вог» на показах Дней Моды.

- Он, правда, очень талантлив, - сказал Каверин, - это не лесть. Далеко пойдет. Всего семнадцать, а уже «Вог»!

Людмила молча улыбнулась, в благодарность за комплимент сыну.

- А как господин Сикорский?

Людмила посмотрела на него с укором.

- Только не говорите, что не знаете.

- О чем? – немного фальшиво удивился он.

- Уже год мы не вместе. Я уехала в Прагу, к сыну. И больше не вернулась.

Людмила не знала, зачем все это сказала Каверину. Но отчего-то солгать не смогла.

Он усмехнулся. Отвел взгляд, будто хотел скрыть мелькнувшую в глазах радость.

- Значит, все-таки, правда. А я не мог поверить.

- Так вы знали.

- Каюсь, - сказал Каверин виновато. – Но я, правда, не верил. Пару раз встречал его, то одного, потом с какими-то…

Он осекся, посмотрел тревожно в ее глаза. Ее опять, как тогда, еще в Питере, обожгло тоской. Затаенной, давней, с которой Каверин, видимо, свыкся и привык скрывать.

Но Людмила равнодушно произнесла:

- Не стесняйтесь. Меня уже мало заботит, как часто господин Сикорский меняет рабынь. А вы? Все практикуете?

- Давно уже нет, - вздохнул Каверин. - Как-то потерял интерес. Да и весь этот антураж… Правила, уставы… Сами знаете, я не в ладах со всякого рода правилами.

Людмила усмехнулась. Горько и с досадой.

Он смутился, поняв, что сказал совсем не то.

Неловкое молчание начинало раздражать, становилось невыносимым.

Людмила допила свой чай и позвала официанта, чтобы расплатиться.

Каверин с досадой посмотрел на часы.

- Черт, мне нужно бежать. Так жаль. Мне бы очень хотелось увидеть вас снова. Если, конечно, позволите.

Он взял ее руку и поднес к губам. Его пальцы были сильными и теплыми, а губы мягкими и осторожными. Людмила вздрогнула, испытывая странное ощущение, будто по коже проскочил слабый электрический разряд. Но оно было явно приятным.

- Завтра у меня две конференции с читателями, – сказала она неожиданно, и удивилась, что совершенно не против увидеться с Кавериным. - Последняя - в «Луксоре». Должна закончиться примерно в шесть.

Он все так же бережно держал ее руку и смотрел на нее странно: грустно и с надеждой. А Людмила не спешила высвободиться. А ведь когда-то ее трясло от одной мысли о том, что Каверин может к ней прикоснуться. Только это было так давно. Совсем в другой жизни.

Он нежно погладил костяшки ее пальцев, словно пересчитывая их. Простое движение, невинная ласка. Но Людмиле вдруг стало жарко, хотя в тени, под навесом даже в июле было прохладно.

- Я вас буду ждать у «Луксора». И закажу столик в ресторане. Какой предпочитаете? Традиционный чешский? Или европейский?

- Европейский, – ответила она и опять смутилась. Нечто давно забытое происходило в душе, какое-то неясное предчувствие робко пробуждалось под толстой ледяной коркой, что сковала ее.

- Отлично! Значит, пойдем в «Реноме». Тихий уголок Прованса в Праге. Очень люблю это место.

Каверин выглядел таким воодушевленным, что Людмила окончательно стушевалась. Но прогонять его вовсе не хотелось.

Каверин помолчал, будто не мог решиться озвучить внезапно пришедшую идею, а потом сказал:

- А знаете что? Вы же писатель, вам будет интересно. Поедемте с нами! В Глубокой великолепная библиотека и картинная галерея. А уж легенд наслушаетесь – Локет, Орлик, Белая Дама Крумлова. Только не отказывайтесь сразу наотрез. Подумайте! Обещаете?

Предложение было неожиданным. Но очень заманчивым. Людмила давно задумала цикл исторических авантюрных романов о чешском средневековье, но все не хватало времени посетить легендарные замки.

- Хорошо. Я подумаю.

С сожалением Каверин отпустил руку Людмилы и встал. Уже сделал шаг, но обернулся и сказал:

- Да, кстати. Случайно узнал, что Анна Черкасская вышла замуж. Хороший парень, программист, насквозь ванильный. Свадебные фото делал мой друг.

Несколько раз нетерпеливо просигналил автомобиль. Каверин поморщился.

- Это за мной, так жаль. До завтра!

- До завтра.

Людмила смотрела вслед Каверину и вспоминала дождливый питерский полдень, бистро «Декабрист» и мутное расчерченное дождевыми струйками оконное стекло. И полный тоски прощальный взгляд. Она вздохнула и машинально провела кончиками пальцев по своей руке, повторяя его мимолетную ласку. Теплое, еще не осознанное ею чувство мягкой кошачьей лапкой тихонько тронуло что-то в ее груди. Там, где билось сердце.