Жена кузнеца

Я пока Никите так и не призналась, что жду от него ребенка, как-то времени не было на это, и живот мой, пока виден не был, и никак меня это не беспокоило, кроме сонливости днем. Хотя бы часик днем нужно было поспать. Если я не ложилась в кровать, то я просто засыпала сидя на лавке или на столе. Везде, где меня застанет день. Ничего с собой поделать не могла, и очень хотелось пирогов, поэтому в бедрах, я уже заметила, как пополнела. Поэтому боролась с пирогами как могла. Просто их не пекла. Пила пустое молоко или травки, которые мне специальные дала Северина, сестра Соньки. Но вот меня тянуло сделать  ремонт, прям руки чесались все здесь переделать. Причем так хотелось именно в персиковый цвет, все покрасить. Жаль, краски такой нет, а то я покрасила бы в этот цвет все, что здесь можно. Даже снаружи дом покрасила бы.

Отсутствие краски спасало всех от моего желания видеть этот цвет везде.

Никита выслушал мои все мои пожелания и предложения по поводу комнат вверху. Махнул рукой и сказал:

- Сама к столяру не ходи, я сам решу этот вопрос.

Я улыбнулась и с радостью потерла руки. Никита посмотрел на меня, приподнял бровь и покачал головой. Наверное, он уже пожалел, что привез меня в свой дом и разрешаем мне здесь делать все, что я хочу.

26 глава.

Столяр осмотрел наш дом, рассказал Никите, что и как нужно сделать  и началось строительство второго этажа. Наверху сделали коробки для комнат и лестницу на второй этаж. Одну кровать перенесли в комнату Лизы и заказали вторую для Соньки. Сонька пока спала на матрасе из сена на полу. Тяжелее всего было поднять туда сундуки девчонок. Вещи, конечно, мы все вынули и подняли пустые, а вещи потом перенесли. Оставалось только утеплить весь верхний этаж. Для этого нужна была солома и глина, поэтому на днях мы должны были начать убирать урожай на полях. Ждали мы того дня, когда начнется жатва, это проверяли по каким –то приметам, я в этом мало разбираюсь. Я ждала с ужасом, я не умела жать, а мне сказали, что жать будем все, пока не уберем урожай. Староста заходил к нам, говорил мне и Соньке, на какое поле нам идти. Никита тоже шел жать, но на другое поле. Мы должны были жать серпами, потому что урожай зерна высокий, а мужчины шли туда, где был низкий урожай, и косили его косой, а потом другие женщины или подростки собирали это все в снопы.

Жали мы долго, очень долго, я даже сбилась со счета, сколько дней ушло на жатву. Голова гудела от постоянного фитнеса: согнулся, разогнулся, и при этом приходилось жать в известной всем позе. Спина не разгибалась к вечеру, руки не шевелились. Домой возвращалась на автопилоте. Посмотрев на меня первый день, Никита разрешил нам ездить на телеге. Назад нас привозила Сонька, лежачих на телегах, хотя подъехать домой на телеге было с каждым днем больше и больше, и под конец уже никто не пытался уйти, сделав свою полосу, а помогали нам, чтобы мы их подвезли до поселка, так как поля многие находились далеко.  Мне казалось, так даже пленных немцы не пытали в войну, как нас на этих полях. Бедные мои предки. Я напрягала все свои мозги, чтобы вспомнить, как выглядел у нас комбайн. Может хоть как-то можно облегчить этот труд и уборка пойдет быстрее, но плохо себе представляла, как это сделать, но к следующей уборке буду думать и что-нибудь придумаю.

Потом наши снопы отвозили на гумно и там уже часть оббивали цепями или колотили об бочки, чтобы выбить зерно из колосков. Оказывается, как сложно добыть это зерно на хлеб. Мы бы это все больше ценили, если бы хоть раз, вот так, в ручную, на один день, нас посылали пройти эти все этапы. Никита больше не жал, он ушел молотить, потому что это очень тяжело и этим занимались в поселке в основном мужчины. Бить целый день цепями или специальными палками на цепях, не каждый это выдерживал.

Видно как-то определяли погоду в поселке, что пока мы убирали зерно на поле, да пока это все молотилось, не было дождей и ночью приходилось поливать мой огородик.

Как я ждала этого дня, конец жатвы! У меня все внутри пело от счастья, что это закончилось. Мы отправлялись на просевку зерна и засыпали его уже в мешки. Староста со своим казначеем занимались распределением зерна по домам. Готовое зерно по численности человек в семье распределяли на каждый дом. Раздел зерна происходил каждый раз, как только собиралось определенное кол-во мешков. Наши мешки Никита погрузил на телегу и отвез домой.

Далее мы занимали очередь к мельнику на помол зерна. Мельник работал полдня и ночь, утром вместо него работали два сына, один из них по очереди помогали отцу днем. Работа в поселке кипела с утра до ночи.

После жатвы мы ждали теперь праздник Матери Земли. У нас было еще несколько недель  до праздника, и мы старались волочить домой все, что можно из леса: грибы, орехи, ягоды, если удавалось какие-то поздние найти, например: шиповник.

Дома сбор урожая тоже шел на полную катушку: яблоки, груши. Все это крошилось и сушилось.