Жена Лесничего (СИ)

Погода портилась, задул пронзительный ветер и солнце застили темные бока туч. В Вирхольме будет сегодня гроза и погибнет урожай. Или рухнет пара сараев. Как Хозяин леса решит с наказанием.

Нет! Чармейн еще не сдалась, не бросила лису подыхать от голода. Сдвинуть сосну невозможно, но откопать задние ноги ей под силу!

Чармейн достала из широкого кармана фартука плоский камень с зазубренным краем, подобранный в реке. Она совсем забыла о нем!

— Тише, тише, — Чармейн потихоньку подбиралась к лисе.

Та предупреждающе взвизгнула и вздыбила загривок. Чармейн запела тихую мелодию, медленно приближаясь. И в последнюю минуту сумела отскочить и избежать встречи с острыми зубами.

— Чтоб тебя!

С неба начала литься противная морось. Лиса дрожала и клацала зубами. Чармейн поежилась, утерла выступившие слезы и прошептала про себя:

— Вы еще увидите!

Затем оторвала несколько полос от юбки, завязала на левой руке в несколько слоев. Острый камень взяла в правую руку.

— На! Кусайся, раз невмочь!

Чармейн сунула обмотанную руку прямо в морду лисе, и та вцепилась как бешеная, разом прокусывая острыми клыками все пять слоев. Чармейн стиснула зубы, выругалась и принялась с остервенением копать, корчась от боли.

Через несколько минут задние ноги рыжей оказались на свободе. Лиса, разжала челюсти и поползла в кусты, проворно перебирая передними. Чармейн рванулась вслед за нею, но поняла, что свое дело она выполнила, с этого момента о животном позаботится Хозяин.

По дороге домой рука занемела и нестерпимо ныла. Из прокушенного запястья сочилась кровь. Чармейн шла, баюкая больную руку, грязная с ног до головы, в порванном платье — Дэмиен возвращался в очень похожем виде после рабочего дня в лесу.

И все же она улыбалась солнцу, нежила лицо в косых лучах, упиваясь собственной победой. Лиса спасена, а то, что Чармейн смалодушничала и пару раз подумывала все бросить и сбежать за завесу, никто не узнает.

Когда она вышла из леса, то увидела Дэмиена на пороге дома. Он тренировался ходьбе на костылях. Упираясь двумя палками в землю, прыгал на здоровой ноге, размахивая больной, с выражением упрямства на лице. Получалось совсем неплохо, с каждым прыжком он продвигался на два шага вперед. И палки были особые — ветки крепко обнимали локоть, а толстый сук удобно ложился в ладонь.

Чармейн замерла с открытым ртом. Как он суметь встать на следующий день после перелома? Откуда взял костыли? По лбу мужа стекал пот, а мышцы рельефно выступали под тонкой рубашкой при каждом броске вперед. Его сила воли, выдержка, умение превозмочь себя — все это вызывало уважение, растекалось плавленым золотом в груди.

— Дэмиен!

Он поднял голову, увидел Чармейн, и лицо Дэмиена засветилось. Как чудесно возвращаться к человеку, который так на тебя смотрит!

— Что с твоей рукой?

Чармейн рассказала о лисе, Дэмиен внимательно слушал, поглаживая бороду, опираясь одной рукой на костыль. Второй костыль держался на локте двумя крепко сплетенными ветками.

Когда она закончила рассказ, он обнял жену и крепко прижал к себе.

— Белочка, я о тебе беспокоился.

— Мы с тобою два калеки, — усмехнулась Чармейн.

— Рана быстро заживет, ты увидишь.

— Как твоя нога?

Они зашли в дом, и Дэмиен показал на повязку, вытянув ногу:

— Посмотри, что случилось за ночь.

Чармейн наклонилась и разглядела, что вчерашняя странная палка выпустила множество усиков, которые плотно окутали ногу и заключили лодыжку в плотный футляр. Она пробежалась пальцами — тонкие веточки на ощупь были твердыми как железо.

Теперь Дэмиен усадил жену и аккуратно отрезал порванный рукав. Чармейн отвернулась, чтобы не смотреть на прокушенную руку. Дэмиен достал несколько баночек, принес котелок с водой — все это с двумя костылями, прыгая на одной ноге! Чармейн вызывалась ему помочь, но он осадил жену.

Она откинулась назад и наблюдала за ним из под прикрытых глаз. Дэмиен уселся напротив, вытянул сломанную ногу. Аккуратно промыл рану легкими касаниями. Чармейн смотрела на его лицо — сосредоточенное, с нахмуренными бровями. Дэмиен не хвалился своими достижениями, не просил награды, но его тихим мужеством можно только восхищаться. Он вполне мог лежать в постели и ждать заботы Чармейн. Нужно сделать зарубку на памяти, никогда не принимать любовь Дэмиена как данность.

Муж закончил промывать рану. Отложил в сторону плошку с водой и тряпкой и достал следующую с лекарствами и чистыми бинтами. Но почему-то медлил. Закрыл глаза и занес свои ладони над укусом, да так и замер.

— У тебя жар идет из рук!

— Ты чувствуешь? — Дэмиен удивленно открыл глаза. — Хотя, ты уже сама наполовину лесничая…

Чармейн схватила здоровой рукой ладонь мужа. Обычная мозолистая ладонь, ничуть не горячая. Зато раны перестало саднить и сукровица уже не сочилась, застыв прозрачной каплей.

— Ты колдуешь? Дэмиен, да ты маг!