Жена ловеласа

У Мэгги пересохло во рту, ноги стали подкашиваться. Что еще за Лавиния? Она взглянула на дату. Как и говорилось в письме, оно было написано неделей позже их с Джереми свадьбы. Значит, эта женщина была среди гостей, наблюдавших, как молодожены выходили из церкви под дождем конфетти. Лавиния. Неужели это была та рыжеволосая особа в бирюзовом шелковом платье, которая во время торжества немного перебрала лишнего? По крайней мере Мэгги тогда сочла ее подвыпившей, увидев, как она положила голову на плечо провожавшему ее до машины Джереми.

Она взялась за остальные конверты. Первые письма были написаны еще до свадьбы с Джереми — тогда он ухаживал за Мэгги… Эти дни были полны его пылких любовных признаний. Джереми тут ни при чем, пыталась внушить себе Мэгги. Просто эта женщина влюбилась в него без памяти и боролась за свою любовь, в то время как ее возлюбленный собирался связать свою жизнь с другой. Но почему в таком случае Джереми ничего ей не рассказывал? Он мог посвятить Мэгги в свои проблемы, попросить совета… С другой стороны — может, он не хотел огорчать будущую жену. «Или, — подумала она с горечью, — хладнокровно обманывал меня, пока я готовилась к свадьбе и выбирала с мамой приданое».

Некоторые письма недвусмысленно свидетельствовали в пользу последней версии.

Я была так счастлива встретиться с тобой прошлой ночью — совсем как в старые добрые времена… Каким облегчением было для меня узнать, что я не потеряла тебя навсегда, что мы по-прежнему будем находить друг для друга время и никто не отнимет у нас нашей любви!

Мэгги взглянула на дату и застыла, будто громом пораженная. Письмо было написано через месяц после их свадьбы. Она долго сидела неподвижно, с письмом в руках, по щекам ручьями текли слезы. Носового платка под рукой не оказалось, но ей было все равно. Только она умудрилась, как ей грезилось, примириться с событиями последних двадцати пяти лет, как появилась новая рана, будто разодравшая всю с таким трудом «залатанную» реальность, не оставив живого места… Куда делась новая Мэгги с прической девочки-сорванца и в красивых туфлях, Мэгги, готовая начать новую жизнь, Мэгги, которая может смеяться в сауне над выходками Симоны и шутками своих друзей? «Виват, Мэгги-и…» Из ее жизни будто разом ушел весь свет, и теперь она дрожала от холода и одиночества.

Рассеянно, не в силах вникать в смысл, Мэгги дочитала остальные письма. Перед ее мысленным взором вставали картины семейной жизни, когда она была безумно счастлива и по уши влюблена в Джереми.

Внезапно дверь в гостиную распахнулась, вошла Эсмеральда и увидела захлебывающуюся в рыданиях Мэгги в окружении розовых ленточек и клочков бумаги, изорванных на мелкие-мелкие кусочки, словно конфетти, которыми когда-то осыпали их с Джереми.

— Ох, донна Маргарида, — сочувственно произнесла она, обнимая ее.

Ночью в Будапеште Золтан, разбуженный телефонным звонком, растолкал Симону:

— Звонила Эсмеральда. Мы нужны мадам!

На следующий день Мэгги лежала в постели с высокой температурой. Эсмеральда суетилась вокруг нее как наседка — носила суп, грелки и чай.

— Мы и ей отомстим, донна Маргарида, вот увидите… — Она явно напрочь забыла о намерении Мэгги остановиться.

Золтан с Симоной звонили сообщить, что раздобыли дешевые билеты на самолет и прибудут завтра.

На следующий день Золтан явился на службу. Они с Симоной сидели на кровати у Мэгги и обсуждали дальнейшие планы. Мэгги держала в руках маленькую черную телефонную книжку, принадлежавшую Джерейи.

— Вот Лавиния, на букву «Л», — сказала она. — Один номер зачеркнут, а под ним другой, лондонский.

Золтан потянулся к телефону и скомандовал:

— Диктуйте номер.

— Др-р-р, др-р-р… — Английские телефоны звонят по-особенному, не так, как в других странах мира. Ждать ответа пришлось достаточно долго.

— Здравствуйте, «Уайденфелд энд Николсон», — прозвучал скучающий мужской голос. Золтан передал трубку Мэгги.

— Э-э… — Она на мгновение растерялась. — Могу я поговорить с Лавинией?

— А какая именно Лавиния вам нужна? — терпеливо поинтересовался голос.

— Боюсь, я не знаю ее фамилии по мужу. Та, что с рыжими волосами, — рискнула Мэгги. — Может, она уже у вас не работает…

— Разрази меня гром, вы про ту Лавинию, что уже много лет не работает в «Уайденфелде»? — удивился мужчина.

— Осмелюсь предположить, вы правы, — нерешительно продолжала Мэгги. — Может, вы знаете, куда она устроилась после того, как ушла от вас? Видите, ли, — осенило ее, — я собираюсь организовать встречу выпускников…

— Ну, я не знаю, там ли она теперь, но после нас она работала в книжном магазине «Бэгшот энд Ньюбай» на Саут-Одли-стрит.