Жена лучшего друга

Я знала, что чувствовала к нему, но никогда не признавалась в этом. Ни себе, ни, тем более, ему. Я не хотела, чтобы он привязывался, не желала, чтобы он чувствовал себя виноватым, когда захочет уйти. Но знала, что если он заикнётся о том, что чувствует, если скажет то, что я так хотела услышать… я отвечу. Признаюсь. И будь, что будет.

Но он не говорил, а я с каждым днём ждала, что эта идиллия разрушиться, что он придёт и скажет:

— Я встретил другую, прости, мы расстаёмся.

Я ждала, но это произошло внезапно и вовсе не так, как я представляла. Это было неожиданно. Больно… дико… сжигающе… и невыносимо… я не хотела его отпускать, но… моё время вышло. Я должна уступить.

Глава 16

Утро началось с завтрака, приготовленного Викой для меня. С недавних пор она решила баловать меня в ответ, а я… был весьма не против. Несколько недель подряд вставал пораньше, ездил за круассанами и делал ароматный кофе. Иногда жарил яичницу, готовил тосты с джемом. Мне хотелось удивить Вику, сделать так, чтобы она поняла разницу между тем, как жила с Лёшей и каково ей со мной. Почему-то был уверен, что завтраками он её не баловал, а если и готовил, то только себе или когда она слишком была занята.

Не знаю, что у меня к ней было, но кроме неё рядом не хотелось видеть никого. Ни на одну другую девушку не посмотрел за всё время. Да даже внешность не оценил, хотя раньше подобного за собой не замечал, а тут… будто не существовало никого вокруг. Я был погружён в Вику, в наши отношения, в то, чтобы стать для неё больше, чем просто обычный парень на несколько дней.

Спустя две недели после начала отношений ляпнул о переезде, но получил категорический отказ. Я злился, бесился, нервничал, но, в конце концов, принял его. Более того, я понял, почему она отказалась. Вика всё ещё воспринимала меня как развлечение. Не знаю, что тому было причиной. То ли мой возраст, то ли она сама настолько разочаровалась, что новые отношения были ей не интересны, но…

Вика впустила меня в свою жизнь только на половину, а я хотел полностью и даже больше. Я желал её всю, без остатка. Мне было в кайф просыпаться с ней утром, готовить для неё завтрак или ужин, забирать её с работы и удивлять. Я больше не мог без этого. Осознавал, что погружаюсь в это с головой и… мне это чертовски нравилось. Что там Вика говорила о семье и о том, что я не созрел? Чёрта с два! Понятно, что за два месяца, которые мы фактически прожили вместе, я не мог дать гарантию, что так будет всегда, но… мне впервые захотелось жениться, завести семью, детей.

Мне двадцать три, а я хочу детей! Мои друзья из столицы крутили у виска и говорили, что я идиот. Нашёл старуху и сам рвусь туда, где мне не место. А я мысленно их посылал! Что они понимают? Их интересуют пьянки, гулянки, клубы, бары, тусовки. Я всегда отличался, что тогда, что сейчас. Нет, я, конечно, тусил вместе с ними, но у меня не было такого же куража и желания, как у других. Я был гораздо спокойней, всегда знал, когда остановиться, чего пробовать не стоит.

Когда Вика, наконец-то, развелась, я был на седьмом небе от счастья. Хотел всё рассказать о нас Лёше, но она запретила. Сказала, что рано и вообще, не стоит говорить об отношениях. Лёша, надо признать, старался до последнего, но что он мог сделать? Детей у них не было, Вика ни на что не претендовала, так что их развели на втором заседании. Был порыв сделать ей предложение. Увезти куда-то на Бали, отдохнуть и устроить романтик, признаться в том, что люблю, что жить без неё не могу, но… что-то меня останавливало.

Я не чувствовал от неё такой же отдачи. Пожалуй, настоящей она была только в постели. Стоны, крики, язык тела, безумие, с которым она отдавалась мне… всё это было настоящим, но при свете дня Вика менялась. Закрывалась в себя, накрывалась скорлупой и становилась непробиваемой. Нет, она готовила ужин, завтрак, старалась быть весёлой и жизнерадостной, но я ощущал едва уловимую неискренность или сомнение.

Позавтракав и поцеловав Вику на прощание, я поехал к матери. Ещё вчера она звонила и просила приехать, чтобы обсудить детали предстоящего приёма. Я бы и не ехал, но нужно было, наконец, поговорить о том, что у меня есть Вика. Мама почему-то считала, что я до сих пор встречаюсь с Ритой, а я ничего не говорил на этот счёт. Бросил как-то: «Мы поссорились» и всё. Видимо, этого не хватило, потому что прямо сейчас мама распиналась передо мной:

— Артур, я всё продумала. Завтра будет грандиозный праздник. Ты ведь помнишь, что у отца завтра юбилей — пятьдесят лет. Я всё уже запланировала. Вы с Ритой, ведь, придёте?

— Мама, мы с Ритой расстались.

— Что!? — практически заорала она. — То есть как? Когда? Вчера же ещё было всё хорошо.

— Мы не встречались, мама. Я привозил её на приём не более, — решил, что пора рассказать правду.

— То есть как это? Что ты несёшь, Артур? Я вчера говорила с ней и… — договорить я не дал, бросив:

— С кем?

— С Ритой. Она уверяла, что у вас всё хорошо, вы встречаетесь и да, ты обязательно возьмёшь её на приём. Что не так? — запричитала мама.