Жена Майкла

— Он просто не понимает, что тебе пришлось уйти. Джимми слишком мал, Лорел, чтобы долго таить обиду.

Слезы все текли и текли, и она оставила попытку спасти тушь. А еще уверяли, будто те проклятые таблетки — для счастья.

Лорел пошла на кухню, чтобы приготовить кофе и спрятаться от Майкла, но тот двинулся следом. Вместе они следили, как закипает вода под стеклянным куполом — предлог не разговаривать. А потом заговорили разом.

— Знаешь, я скучала даже по бульканью старого кофейника.

— Лорел, я подал заявление о доме на базе. Там лучше, чем в этом…

— О, не надо… Ну, то есть, если из-за меня. Мне и тут нравится… Правда.

В гостиной, куда они перешли пить кофе, царила та же неловкая напряженность, как в больничные посещения Майкла. Лорел стала благодарить его за машину, но тот отмахнулся.

— Вчера разыскал твоих родителей. Они совершили путешествие в Канаду. Твой отец сказал, что мать, возможно, на Рождество приедет. Хочешь этого?

— Может, напомнит мне что-то, если увижу ее, поговорю… — но сейчас прошлое не занимало ее.

Майкл, наклонившись, смахнул с ботинка воображаемую пыль — снова предлог отвести взгляд, смотреть в пол.

— Тебе было трудно жить тут, не зная меня…

— А еще хуже — не зная себя! — опять потекли слезы, и Майкл обнял ее, утешая, пока слезы не иссякли.

На следующее утро Майкл притащил картонную коробку, и Джимми, ставший прежним, но капельку умудрённее, танцевал вокруг отца, пытаясь заглянуть внутрь коробки.

А Майкл все томил его, интригуя и придерживая коробку. Лорел с Джимми нетерпеливо заглядывали… А там на стареньком кукольном одеяльце свернулся пушистый щенок — белый, в черных пятнах. Одно пятно сидело у него на глазу, придавая морде лукавство.

— Что за порода? — удивилась Лорел.

— По-моему — все сразу. Плотник принес сегодня трех щенков, предлагая на выбор. Ну как тебе, Джимми?

— Собачечка! — Джимми взял вырывающегося щенка за шею и вытащил его из коробки.

— Эй! Эй! Полегче! Майкл, Джимми еще мал для собаки. Он задушит ее!

— Не мал!

Щенка опустили на пол, Джимми ползал за ним, восторженно взвизгивая, Лорел замыкала шествие, безуспешно пытаясь спасти щенка от сына.

Около полуночи Лорел сидела на кухонном полу перед коробкой, превращенной в щенячью кроватку, но щенок посапывал у нее на коленях.

— А как мы назовем его? — тихо спросила она подошедшего Майкла.

— Давай — Клайд!

— Какая ж это кличка для собаки!

— У нас, сама видишь, щенок необычный. Зато когда завопишь с переднего крыльца «Клайд»! чужой уже не прибежит.

Так в семье оказался Клайд, а Лорел прибавилось хлопот.

В пятницу Майкл явился с золотым листком, заменившим капитанские нашивки. Его произвели в майоры. Событие они отпраздновали с Патриками в ресторане.

Вечер прошел весело, у Лорел заметно поднялось настроение. После обеда они заехали в бар-другой, и Лорел поймала себя на том, что тесно прижимается к Майклу, когда они возвращаются к машине. Он смотрел на нее сверху вниз, отпускал насмешливые замечания, но холодность в глазах сменилась вопросительной задумчивостью.

Пэт поддерживал хорошее настроение анекдотами, упорно величая Майкла «сэр». По пути домой их фары высветили баррикаду, преграждавшую путь. Неподалеку дежурили полисмены с дубинками и безобразными противогазами на шее. И праздник потух. Все притихли, Майкл развернулся и направил машину домой. Лорел била дрожь. Ну почему, почему, когда только-только стало немножко счастливее…

18

Несмотря на повышение, в субботу Майклу выпало работать. Джимми и Клайд были счастливы и без нее, и Лорел принялась за покраску в желтый цвет кухни, облачившись в старенькие джинсы и старую Майклову рубашку.

Желтые крапинки усеивали металлические шкафы, холодильник и ее лицо, когда она кончила покрывать потолок вторым слоем. Она стояла на коленях на стойке, очищая крапинки, когда услыхала заливистый лай у парадной двери.

— Хиппи, мама! — Джимми откатил дверь.

Клайд прошмыгнул мимо юного хозяина. Хвост его возбужденно прыгал, он метнулся по газетам к раковине, хвостик нырнул в миску с краской. Лорел схватила щенка за шиворот и выбросила в патио.

— Лорел, чем занята? — В кухню — не успела она прикрыть дверь — влетела Майра с Шерри. — Ступай-ка, запри «ягуар»! Во двор набились хиппи и прибывают новые.

Джимми с Шерри прыгали, визжали от возбуждения у парадной двери, а пока они с Майрой вышли, два потрепанных фольксвагена, облепленные картинками, и еще четыре разномастные машины разместились на их дворе. У пыльной дороги затормозил старенький школьный автобус лавандового цвета, и из него вывалилось несметное количество волосатых подростков, вливаясь в толпу, заполнившую все три двора и дорогу.

— Мам, мам, а кто такие — хиппи?

— Да просто люди, миленький, — объяснила Лорел.

Подошли еще четыре группы, одна за другой, расположившись перед домом Колин. Ее машины видно не было. Вскоре цепочка гудящих автобусов и автомобилей растянулась по шоссе до самой базы.

— Наверное, это и есть демонстрация протеста в Льюке.

— Но тут-то чего собрались? Почему не у главных ворот? — недоумевала Майра, плюща нос о стекло двери над детьми.