Жена между нами

Уверенность, которую я чувствовала мгновение назад, ускользнула от меня, как рыба из мокрых пальцев. Я с трудом подбираю нужные слова: «Пожалуйста, перезвони мне… Это очень важно».

Мой голос прерывается, когда я произношу эти слова, и я кладу трубку.

Я прижимаю телефон к груди и закрываю глаза. Может, я могла бы избежать отчаяния, подтачивающего меня изнутри, если бы раньше постаралась замечать тревожные сигналы. Постаралась все исправить. Еще не поздно, не может быть. Мне невыносима мысль о том, что Ричард снова женится.

Я, наверное, задремала, потому что час спустя вздрагиваю, почувствовав, как завибрировал телефон. Я опускаю взгляд, чтобы прочитать сообщение: «Извини, но говорить больше не о чем. Береги себя. Ричард».

В это мгновение я с пронзительной ясностью понимаю: если Ричард устраивает свою новую жизнь с другой женщиной, мне, может быть, удастся в конце концов скроить для себя свою собственную жизнь. Я могла бы пожить у тети Шарлотты, пока не накоплю денег на аренду собственной квартиры. Я могла бы переехать в другой город, где нет воспоминаний. Я могла бы завести домашнее животное. Возможно, со временем мое сердце перестанет замирать при мысли, что это он поворачивает за угол – темноволосый бизнесмен в дорогом костюме и темных очках-авиаторах, на которых вспыхивает солнце.

Но пока он с ней – женщиной, которая беспечно вызвалась на роль новой миссис Ричард Томпсон, в то время как я делала вид, что ничего не замечаю, – в моей душе не будет покоя.

Глава 5

Когда Нелли размышляла о своей жизни, ее не покидало ощущение, что за свои 27 лет она успела расколоться на несколько разных людей: она была единственным ребенком, который часами играл один возле ручья в конце квартала; она же была и юной девушкой, которая, работая няней, укладывала детей спать и обещала им, что в темноте не скрывается ни одного монстра; а еще менеджером по организации мероприятий женского университетского сообщества Чи Омега, где она иногда засыпала, не запирая дверь. Она же была нынешней Нелли, которая уходила с ужастика, если главную героиню загоняли в угол, и тщательно следила за тем, чтобы не остаться последней официанткой в «Бистро Гибсона» после закрытия в час ночи.

В детском саду работала еще одна версия Нелли: учительница в джинсах, которая помнила наизусть каждую книжку про Слона и Поросенка Мо Виллемса, которая раздавала органическое печенье в виде животных и порезанный на кусочки виноград и помогала детям делать индеек из отпечатков ладоней на День благодарения. Те, кто работал с ней в «Гибсонсе», знали официантку в черной мини-юбке и с красной помадой на губах, которая подсаживалась за стол к шумной компании бизнесменов и опрокидывала рюмки, чтобы получить побольше чаевых, и легко носила на раскрытой ладони тяжелые подносы с бургерами. Одна из этих Нелли жила при свете дня, другая – ночью.

Ричард наблюдал ее в обоих мирах, хотя не скрывал, что предпочитает учительницу. Она собиралась уйти из бистро, как только они поженятся, а из детского сада – как только она забеременеет, они с Ричардом надеялись, что это произойдет скоро.

Но вскоре после помолвки он предложил ей уволиться из бистро.

– Уйти прямо сейчас? – Нелли удивленно посмотрела на него.

Ей нужны были деньги, но, кроме того, ей нравились люди, с которыми она работала. Это все были незаурядные личности – микромир страстных творческих людей, слетевшихся со всех уголков страны как мотыльки на яркий свет Нью-Йорка. Две такие же, как она, официантки – Джози и Марго – были начинающими актрисами, пытавшимися получить места в театре. Бен, администратор, намеревался стать очередным Джерри Сайнфелдом и если было мало посетителей, показывал им в качестве упражнения комические сценки. Бармен Крис, почти под два метра ростом и как две капли воды похожий на Джейсона Стейтема, каждый день перед работой писал свой роман и, наверное, был основной притягательной силой для клиенток.

Что-то в душе Нелли, та часть, которую обесточили в тот последний год ее учебы во Флориде, отзывалась на бесстрашие, с которым эти люди выставляли напоказ то, что у них на сердце, и стремились за своей мечтой, несмотря на постоянные отказы. В этом своем качестве они были как дети, думала Нелли, – у них был стойкий оптимизм детей. Ощущение того, что перед ними лежит мир со всеми его возможностями.

– Я работаю там всего три вечера в неделю, – сказала Нелли Ричарду.

– Ты могла бы эти три вечера проводить со мной.

Она подняла бровь.

– То есть ты наконец перестанешь так часто ездить в командировки?

Они сидели на диване в его квартире. Тем вечером они заказали на дом суши для Ричарда и темпура для нее и посмотрели «Гражданина Кейна», потому что это был его любимый фильм, и он шутил, что не сможет на ней жениться, пока она его не посмотрит. «Ты и так уже не любишь сырую рыбу», – в шутку упрекал он ее.

Ее ноги лежали у него на коленях, и он мягко массировал ее левую ступню.

– Тебе больше не нужно беспокоиться о деньгах. Все, что у меня есть, принадлежит тебе.