Жена миллиардера

— Только собаки сейчас не хватало, — снимаю с плиты горячую сковороду с омлетом я.

— Кажется, ты хотела свадьбу в Париже? — продолжая брызгать листья фикуса, приподнимает бровь Макс.

— Медовый месяц, — поправляю его я, и аппетитный омлет оказывается на красивых фарфоровых тарелках с золотистым тиснением. — Но я мечтала оказаться там осенью. А сейчас такая жара. Даже не знаю, стоит ли туда лететь в самый разгар лета?

— А как же Лазурный берег?

— Про Лазурный берег я не подумала…

— У тебя есть совсем немного времени. Надо решать скорее.

— Почему только у меня? Ты ведь тоже играешь главную роль в предстоящем событии.

— Я готов отправиться во Францию. Но если ты передумала и хочешь на какие-нибудь острова, мы можем внести коррективы в твои фантазии.

— Я не знаю… у меня все смешалось.

— Ладно, давай сегодня проведем вечер с нашими родителями, а к воскресенью, когда мы вернемся домой, я снова задам тебе этот вопрос.

— Спасибо.

Я сжимаю его руку в своей.

— Все будет хорошо, — улыбается мне Макс.

Вечером в загородном доме обсуждение будущего события бурлило так, что мне хотелось забраться под стол в беседке. Сколько гостей необходимо позвать, какой ресторан вместит всех приглашенных, какое платье должно быть на невесте… Забраться под стол я, конечно, не решилась. Вместо этого я просто пересела на качели с бокалом пунша, который приготовили наши с Максом мамы. Там мой босс меня и нашел. Он сел рядом со мной и ободряюще подмигнул.

— Знаешь, чего бы хотелось мне на самом деле? — подняла на него глаза я.

— Чего?

— Тихую свадьбу в Париже, на которой будут присутствовать только самые близкие друзья и родственники.

— Хм… — Макс потер подбородок и задумчиво посмотрел на меня. — Знаешь, мне нравится твоя идея. Потом мы с тобой могли бы отправить веселую компанию обратно в Россию и остаться во Франции еще на некоторое время. Или отправиться в путешествие по Европе, если надоест созерцать Эйфелеву башню.

— Да, — мечтательно улыбнулась я и прильнула к нему.

— Только родителям мы скажем об этом чуть позже. Пусть еще немного насладятся бурным спором по поводу свадьбы, — усмехнулся Макс.

— Пусть насладятся, — приподняв бокал с пуншем, согласилась я.

В тот момент я еще не знала, что это последние спокойные выходные и что последующие события не оставят камня на камне от прежней безмятежности и полностью изменят нашу жизнь.

В понедельник пришло решение комитета по старому фонду на Цветочной. Дом не признали культурным наследием. Более того, комиссия увидела подделку документов на плане. Господина главного архитектора ждало уголовное разбирательство.

Во вторник ранним утром бульдозеры начали снос здания. Может быть, я бы и смирилась с тем, что мой будущий муж начал массированную атаку на своих заядлых врагов, но когда утром в среду по телевизору показали рыдающую у руин бабушку, выдержка мне изменила.

Это было именно то утро, когда Макс опаздывал в аэропорт. Он улетал на несколько дней в Москву, а я планировала провести это время в Мишкино у родителей. Максу отовсюду звонили, и мне казалось, что телефон не выдержит и просто отключится.

Увидев на экране бабушку, я замерла с чашкой кофе в руке. Сердце болезненно сжалось, и в глазах блеснули слезы.

— Ну, давай, скажи, что тебе тоже жаль руины, — неожиданно зло произнес за моей спиной Макс.

Он был полностью готов к выходу — безупречные светлые брюки, белоснежная рубашка и галстук с иголочки — бессовестно привлекательный образ процветающего бизнесмена, как в кино. Дорожная сумка стояла у входа, а присланная из «АЛЬКОВА» машина ждала внизу.

От неожиданной атаки я вздрогнула и резко обернулась. Нет я понимала, что он на взводе. Что все идет не совсем так, как было запланировано изначально. Что его обвинили в разрушении городской достопримечательности все без исключения и что телевидение накалило ситуацию до предела, выставив его жестоким и бессердечным палачом… Но этот его тон, он заставил меня перейти в наступление.

— Да. Мне жаль. Потому что погибло не только здание. Погибла эпоха моей бабушки. И здесь не о чем злорадствовать!

— Так может, тебе перейти на другую сторону, Даша? — ощетинился Макс. — Еще не поздно! Можно принять предложение руки и сердца от графа! Несколько лет будешь носить ему передачки в тюрьму, а потом вы заживете в его поместье долго и счастливо!

— О чем ты говоришь?! — стукнув кружкой по столу, выкрикнула я. — Моя бабушка плачет, и мне жаль, что все так плохо вышло с этим зданием на Цветочной! Какое отношение это имеет к нам с тобой?!

— А ты выбери наконец! — схватив меня за локоть, зло прокричал он. — Выбери, на чьей ты стороне!

— Что? — выдернув руку, ошеломленно прошептала я. — Ты мне… не доверяешь?

— Если ты будешь продолжать сочувствовать своему графу, у нас ничего не получится! Я не потерплю возле себя предательницу! Ты должна полностью поддерживать все мои действия!

— Я сочувствую бабушке! Кафе — это все, что у них с дедушкой было! При чем здесь Козлов?!