Жена моего мужа

– Это значит, что ей, униженной и всеми презираемой, пришлось вернуться в Италию, потому что у нее был ребенок и не было мужа. Мама потратила свои лучшие годы, ожидая, пока вы уйдете от жены. Но вы этого не сделали, потому что вам нравилось сидеть на двух стульях, как говорят англичане.

Ларри шевельнулся – движение показалось почти неуловимым, но остановившийся взгляд был устремлен на Карлу. Девушка почти чувствовала запах его страха, но это не принесло ожидаемого удовлетворения. Ей было почти жалко этого сморщенного, высохшего старика.

– Мама отправила меня сюда. – Руки Карлы в карманах жакета вцепились в подкладку, сжавшись в кулаки. – Просила передать, что по-прежнему любит вас и хочет увидеться, если вы приедете в Италию. Но, как я вижу, это невозможно.

Слеза скатилась из наружного угла левого глаза Ларри. Еще одна – из правого. Карла проглотила комок в горле. Этого она не ожидала.

– Надеюсь, вы сожалеете о своем поступке, – тихо добавила она.

Повернувшись, она вышла в коридор и быстро зашагала мимо дремавшей молодой женщины, мимо медсестры за стойкой, торопясь уйти как можно дальше от этого ада.

Четыре дня спустя зазвонил мобильный. Лили негромко сказала:

– Я решила, тебе нужно знать, Карла. Ночью скончался Тони Гордон. Ты успела его повидать?

– Нет-нет… – Карла вздрогнула. А вдруг ее обвинят в давлении на больного, причинившего вред его здоровью?

– Жаль. – В голосе Лили слышалось облегчение.

Карлу еще тогда удивило, что Лили так легко назвала адрес хосписа.

– Очень жаль. Тони не был святым, но его жизни не позавидуешь.

– В каком смысле?

– Его супруга много лет страдает рассеянным склерозом. Тони наверняка нелегко приходилось… Подумать только, она его пережила! Бедная женщина прикована к инвалидному креслу. Как она будет без него…

В душу Карлы закралось сомнение. Ларри искал то, чего не могла дать ему жена, – смеха, веселья, компании. И не мог бросить ее, инвалида. Знала ли об этом мама?

– Похороны в следующую среду, вдруг ты захочешь прийти.

Глава 35. Лили

«И каждый день проживи, как последний…»

Слова гимна тронули меня до глубины души – спасительное напоминание о том, что прошлое было настоящим всего мгновение назад. Настоящее существует лишь миг, а потом принадлежит истории.

Тони явно сам выбрал гимны для своей панихиды.

Я незаметно поглядывала вокруг, рассматривая скорбящих и внутреннее убранство. Это была довольно красивая серая церковь, величаво возвышавшаяся рядом с оживленной Олдгейт. Я несколько раз проходила мимо, но зайти все не получалось. Теперь я об этом жалею: здесь удивительно мирно, и есть прекрасный витраж с изображением Девы Марии. Я спохватилась, что молюсь за Тома, и за Дэниэла, и за Эда, и за себя.

Мне и в голову не приходило считать Тони образцовым прихожанином, но из надгробного слова викария я узнала, что он не пропускал ни одной воскресной службы и щедро жертвовал на благотворительность, особенно обществам, которые помогают больным рассеянным склерозом.

Мы молча смотрели на светло-серый гроб, который несли шестеро мужчин разного возраста. Друзья? Коллеги? Неужели в этом гробу лежит тело блестящего адвоката, человека острого ума, которым я когда-то безмерно восхищалась? Того, кто произвел на меня, юную и наивную, огромное впечатление? Того, кто поддерживал тайную связь с Франческой, матерью Карлы?

Воспоминание кольнуло меня, когда вдова Тони благосклонно приветствовала нас после похорон в зале, примыкавшем к церкви. Она сидела в инвалидном кресле очень прямо, высоко подняв голову, как королева на троне.

– Спасибо, что пришли, – сказала она, точно речь шла о коктейльной вечеринке. Я обратила внимание, что у миссис Гордон мелкие черты лица и почти прозрачная бледная кожа, как у какой-нибудь «красотки за шестьдесят» из статьи в глянцевом журнале. Колени вдовы были укрыты шелковой шалью цвета фуксии (в приглашении было особо указано: «Не в черной одежде». Я сама была в серо-голубом дизайнерском костюме с широкими белыми отворотами).

Над вдовой покровительственно склонилась молодая женщина, видимо, дочь Тони – носом она определенно вышла в папашу.

– Иди обойди наших гостей, дорогая, – сказала ей миссис Гордон.

– Я Лили Макдональд, – представилась я. – Я раньше работала с вашим мужем.

– Знаю, он о вас рассказывал. – Взгляд вдовы стал жестким. Она огляделась – остальные гости держались на почтительном расстоянии – и подалась ко мне. – Мне известно, что мой муж совершал опрометчивые поступки. На смертном одре он рассказал мне о той итальянке. К вашему сведению, она была не первой, но жил он со мной, а это главное. Буду очень благодарна, если вы воздержитесь от сплетен.

Я была шокирована ее прямотой. Казалось, вдова только и ждала встречи со мной для своего демарша.