Жена моего мужа

На берегу, у самой воды лежала абсолютно голая девчонка. Витюша сначала испугался, подумав, что нашел труп, но тело внезапно слабо пошевелилось. Разумнов оказался добрым мальчишкой. Сначала он перевернул найденную на спину. Но лицо бедолаги было ему незнакомо.

– Конечно, – рассудительно вещал юноша, – по-хорошему полагается сначала милицию вызвать да «Скорую помощь», только до ближайшего телефона черт-те сколько ехать. Опять же «скорая» на весь город одна, пока еще доковыляет, а девке совсем плохо было. Лицо синее, дышит еле-еле, с хрипом.

Поднатужившись, Витя поднял девушку, кое-как умостил на заднем сиденье и довез до больницы. Никакой награды за свой хороший поступок парень не поимел. Только старший брат накостылял ему по шее за измазанное кровью сиденье.

– Не расстраивайся, – проговорила я, протягивая ему сто долларов, – обязательно расскажу ее родителям о твоей роли в этой истории, думаю, отблагодарят по-царски.

– И то верно, – оживился Разумнов, – я, считайте, ей жизнь спас. Так бы и померла на берегу, той дорогой редко ездят, предпочитают в объезд, по шоссе. Она уже совсем умирала, когда я подъехал, все какую-то Яну вспоминала.

– Что, что? – переспросила я.

– Ну, когда в машину клал, так протяжно застонала и тихонько сказала: «Не надо, Яна, не убивай меня».

Домой добралась к пяти часам. В голове царила полная неразбериха. Кто пытался убить Женю? Неужели скромная и тихая Яна? За что? Не вернулась ли домой Соколова?

Я набрала телефон Яны и долго слушала мерные гудки. Либо никого нет дома, либо отключили аппарат. В кабинете Бекас отчаянно сражался с учебником Розенталя.

– Как правильно писать – «деревяный» или «деревянный»? – спросил он меня.

– Оловянный, стеклянный, деревянный пишется с двумя «н», – машинально ответила я.

Бекас сосредоточенно заскрипел ручкой. Я пошла на кухню, заварила кофе и села у окна. Хорошо-то как! Ольга с близнецами ушла гулять, Аркадий в консультации, Маня муштрует Бекаса, а старухи куда-то подевались. Из домашних рядом только собаки и кошки, но у них есть одно большое положительное качество – не умеют разговаривать.

Потягивая ароматный напиток, я призадумалась. Итак, что удалось узнать? Пока ничего утешительного. Макс пристрелил Веронику, причем подло, во сне. Я-то верю, что он ни при чем, но все улики против мужика. Ну надо же быть таким идиотом! Раз уж решил укокошить супружницу, так сделай все тихонечко, не болтай. Нет, всем сообщил, что желает пристрелить любимую, и пистолетом размахивал. Неужели так влюбился в эту таинственно исчезнувшую Яну, что потерял рассудок? Куда делся миллион долларов? Вечером получил, а днем арестовали за убийство. Ну не мог он успеть положить деньги в банк. Отдал любовнице или Семену? Ну это навряд ли, я ни за что бы не доверила Сене даже двух рублей. С чего так озверела Аделаида? И почему мне показалось, что стреляла не она? Ведь хорошо видела в окошко лицо женщины. Туфли на каблуке и большого размера? Какая ерунда. Надела специально, чтобы оставить другие следы на полу. Вон какая хитрая, и перчатки натянула, не знала только, что я в туалете сижу! Может, на самом деле все просто? Ника осточертела Максу, и он ее убил, а Сеня достал Аделаиду вечным кобелированием, вот тетка и съехала с катушек. Раду Ильиничну с Танечкой пристрелил грабитель, случайно вошедший в квартиру, на Женю напал насильник…

Я вздохнула. Нет, все, конечно, было не так. А как?

Глава 19

Утром позвонила Александру Михайловичу.

– Дашута, – обрадовался приятель, – что-то давно не разговаривали. Все хочу заехать, да недосуг. Как там Хучик?

– Толстеет, – заверила я полковника и спросила: – Скажи, а кому отдали тело Вероники Медведевой?

– Просил же не лезть в это дело! – в сердцах воскликнул Александр Михайлович.

– Никуда и не лезу, – обиделась я, – просто была на свидании у Макса, он волнуется, что вполне естественно.

– Если учесть, что он ее и пристрелил, то это выглядит весьма странно, – отрезал приятель. – Пока останки Медведевой у нас, кое-что неясно.

– Что?

– Дашута, не собираешься летом в Париж? – попробовал резко сменить тему полковник.

– Нет, – огорчила я его, – кстати, еще не установили, кто убил тетю Яны Раду Ильиничну и соседку Таню?

– Очень занят, – сообщил приятель, – давай созвонимся поздней.

Ладно, но только не забывай, что в твоем отделе есть пятая колонна. Я соединилась с Женькой. Есть у меня одна вещичка, за обладание которой ненормальный собачник выложит все тайны.

– Женюсик, – ласково запела я в трубку, – давно не звонишь, как вы там поживаете?

– Говори, что надо, да покороче, забот полон рот, – недовольно отреагировал эксперт.

– Извини, не хотела отвлекать, есть одна штучка для йоркширов, из Парижа привезли, ну да ладно, потом как-нибудь.

И я повесила трубку. Интересно, сразу перезвонит или пойдет в другой кабинет? Звонок раздался примерно через пять минут. Ага, значит, отправился туда, где никто не помешает от души поболтать.

– Что ты там говорила про йоркшириц? – осведомился Женька.

– Так, ерунда, работай спокойно, – издевалась я.

– Ну говори же, – поторопил эксперт.