Жена моя…

– Внук Мишенька пропал…, – теперь и глаза Воронина повлажнели, еще четче проступили мешки на веках. «Трехлетний малыш играл в ограде усадьбы дочери, она говорит, что совсем ненадолго зашла в дом, а его и след простыл», – продолжал Воронин, предваряя все ее расспросы. «Это случилось вчера днем, конечно, вся полиция на ногах. Но мальчика все еще не нашли. Ваш знакомый – следователь…».

– Конечно, сейчас мы ему позвоним. А вы пока чай попейте.

Больцов отключил все телефоны, видимо, ему требовался отдых. Любовь и сама буквально валилась с ног, дико хотелось спать, болела голова. Но у нее был гость, и ему требовались участие и помощь. Она украдкой присматривалась к нему, пока доставала печенье и сыр. Нет! Не помнит она его, да это и неважно.

– Семен Иванович не подходит к телефону. Предлагаю съездить к нему, раз дело такой важности. – Пожалуйста, поедем вместе! Я его совсем не знаю. Вдруг что дельное подскажет, – мужчина хватался за соломинку.

Видя, что гость находится в состоянии панического страха за ребенка, Любовь накинула куртку на спортивный костюм и взяла зонт.

– Я готова поехать с вами и, если получится, помочь!

Больцов никак не ожидал увидеть у своей калитки джип, и уж совсем невероятно, что из него вышли Любовь и местное начальство. Он так и застыл у окна с кружкой молока в руке. Семен Иванович действительно собирался вздремнуть, но, похоже, отдохнуть не удастся.

Прошка заливисто лаял, и цепного пса пришлось быстренько упрятать в будку и прикрыть лаз заслонкой. После извинений и приветствий гости мигом проскочили в дом: подальше, даже от закрытого в собачьем домике, Прошки.

– Я знаю, Глеб Аркадьевич, о пропаже вашего внука из телеобращения местного канала! Никаких новостей?

– К сожалению, никаких. Боже мой, где сейчас Мишенька? Жив ли?

– А где находится дом вашей дочери? – участливо наклонилась к сидящему на стареньком табурете Воронину Любовь.

– Вы парк помните? Там справа – музей, слева – старое здание школы, а за ним и их дом.

– На берегу?

– Почти… А если он в реку упал? – схватился за голову Воронин.

– Ребенок не мог сам уйти из ограды, если, конечно, калитка и ворота были закрыты, – мысли с трудом оформлялись у Любови в слова: сказывался недосып.

– Были закрыты, – эхом откликнулся Воронин.

Больцов напряженно смотрел на Воронина и обдумывал что-то свое.

– А дочь ваша, Глеб Аркадьевич, чем занималась, когда исчез малыш?

– На минутку забежала в дом, там она оставила сотовый. Телефон звонил.

– А кто ей звонил? – как бы очнулся Больцов. – Возможно, Степан, бывший муж…

– Бывший? – Они совсем недавно разошлись.

– Так папа, наверное, и взял сына?

– Нет, Люба! Он также в шоке.

– «Люба»? – Больцов с недоумением посмотрел на только что прибывшую знакомую.

– Он помнит меня со школы, в параллельных классах учились, – сочла нужным пояснить Любовь. Вы, Глеб, в «Б» или в «В» учились?

– Какие сейчас «Б», «В»?! О чем мы тут говорим?

– Глеб Аркадьевич! – строго сказал Больцов. – Успокойтесь! Ребенок уйти и утонуть в реке не мог: уже плюс. Значит, его кто-то с какой-то целью похитил. А это будем выяснять. Думаю, нам стоит заехать, поговорить с вашей дочерью, осмотреть ее усадьбу. Не знаю, конечно, как к моему вмешательству отнесется местный следственный отдел…

– Да они будут только рады!

– Тогда, позвольте, я переоденусь, и мы навестим вашу дочь. А Любовь, наверное, предпочтет отдохнуть дома.

– Я предпочту познакомиться с вашей дочерью и поддержать ее!

Воронин попытался дозвониться до дочери и предупредить, что заедут. Но она оказалась в дороге. Не сказав отцу, она на своей машине колесила по окрестным селам, самостоятельно наводя справки. Решили, перенести встречу на завтра.

– А где сейчас ваш зять? – Больцов искал зацепку.

– Его задержали на трое суток, дает показания.

Глава 3

Было уже совсем темно, когда Любовь подвезли к ее дому. Спасибо Больцову, что наполнил ее холодильник продуктами, а то бы совсем тут пропала. С трудом ориентируясь в доме, она пробиралась в ванную комнату. Да, полотенец и халатов никто не предусмотрел. Хорошо хоть вода в душе есть и холодная, и горячая! После горячего душа спать, почему-то, расхотелось, голова чудесным образом прошла. Открылось второе дыхание! Жаль, что сегодня ей совсем не удалось заняться своими делами. Надо было купить шторы, а то сейчас будет полная луна освещать не хуже солнца ее новую постель. Закутавшись в плед, она подошла к окну спальни и посмотрела вниз на свой двор, высокий забор и темные окна соседнего особняка. Воронина, похоже, не было дома. Где-то метался его растревоженный дух. Вряд ли и она сегодня заснет.

Столько всего произошло. Весь день был переполнен непредсказуемыми и противоречивыми впечатлениями. В местном СИЗО, куда их привез Воронин, она наблюдала неприятную картину. Удрученный и осунувшийся молодой человек на лавке в неопрятной зарешеченной клетушке то стучал в дверь с требованием выпустить, то сидел без еды и питья с отсутствующим видом. Когда делегация появилась на пороге камеры, зять главы с ненавистью уставился на Воронина.